То же подразделение проверяло всех, кого Канилла принимала в качестве новых членов. Проверяли и этого мушкетера. И не нашли ровным счетом никакого компромата. «Типичный представитель своего класса», как выразились бы советские пропагандисты. Фамилия старая, семья более-менее зажиточная, хотя до магнатов никак не дотягивает, лейтенант любит перекинуться в картишки, и в кости, и в «гусек», имеет долги, не особенно и большие (но это среди гвардейцев не редкость), по части женского пола предприимчив, что опять-таки в Гвардейских традициях, все. А впрочем, винить тут некого. Ситуация не вполне подходит под определение «прохлопали». Иного агента просто невозможно засветить и лучшим специалистам, пока он не начал работать. Перед нами, похоже, именно такой случай...
Он поднял голову — к дивану подошла Велеретта Интагар с синей коробочкой в руке, остановилась перед Сварогом, взглянула вопросительно.
— Садитесь, лауретта, — сказал Сварог.
Она села, аккуратно сдвинув колени, как школьница в классе, одернула платье, насколько это было возможно. Сказала с легким оттенком робости:
— Баронесса Вальмер сказала, что вы хотите со мной поговорить...
— Да, — сказал Сварог. — Заранее прошу прощения, если разговор вам придется не по вкусу, но я, поверьте, вынужден... Ради вашего же блага, может, вы потом с этим согласитесь... Ретта, я ни за что на свете не стал бы вмешиваться в ваши личные дела просто так, но ведь король, считается, некоторым образом отец всем своим подданным. Вы согласны?
— Безусловно, ваше величество, — сказала она (судя по глазам, все еще ничего не понимала).
— Вот и отлично, — сказал Сварог. — Позвольте уж чисто по-отцовски... Речь пойдет о вас, вашей сестре и ваших кавалерах. Честно признаться, я все о вас знаю. Такова уж королевская доля — все знать... Вы хотите что-то сказать?
— Ваше величество... — сказала она робко. — Но ведь ничего предосудительного в этом нет. Это жизнь, мы уже взрослые... Фионелла и Каррет обручены уже по всем правилам. У нас с Миталом тоже все серьезно, мы уже... — она опустила глаза, чуть зарумянилась. — Митал собирается просить моей руки...
Сварог сказал наставительно:
— Вот на этом обручении вы с сестрой, простите за вульгарность, и погорели...
— Как это?
— Ваш отец — умнейший человек и старый полицейский, — сказал Сварог. — Он вмиг сообразил, что подобные предложения никогда не делаются с бухты-барахты, в результате полыхнувшей, как молния, любви с первого взгляда. Вокруг нас — жизнь, а не любовный роман... Он пришел к выводу, что предложению непременно должно было