Рейес устало вздохнул:
– Я просто прошу тебя все хорошенько обдумать. Аэрон гораздо сильнее тебя. Он бессмертный, а ты – человек. Ты можешь ранить его, но, скорее всего, он не умрет. Но он схватит тебя и превратит в пыль.
– Он же должен спать. Я отрублю ему голову во сне. Или… – Она медленно подняла голову и уставилась на Рейеса широко раскрытыми глазами. – Ты такой же сильный, как он. И раньше побеждал его. Он ведь пришел за мной, но ты остановил его.
Лицо Рейеса помрачнело.
– Убей его для меня, – взмолилась она.
– Даника…
– Убей, и я сделаю все, что захочешь. Я буду резать тебя столько, сколько скажешь.
– Даника, – снова произнес он.
И в его голосе она услышала сомнение. Словно он боролся с самим собой.
Она дважды наблюдала, как он сражался с Аэроном, но еще никогда не видела такой муки на его лице. Она с трудом проглотила подкативший к горлу ком. И все же он не отклонил ее просьбу.
– Я уже сказал, что, возможно, твоя бабушка жива. Почему ты не хочешь в это поверить?
– Аэрон помнит ее окровавленное тело.
Кроме того, охотники видели, как Аэрон тащил бездыханное тело женщины. Она не могла закрыть глаза на такие подробности.
– Но Аэрон не помнит, как нанес ей смертельный удар. Он воин, а воины такое не забывают. А это означает, что, когда он оставил ее, она все еще была жива.
Возможно… кто знает…
– Утром я отправлю тебя к матери и сестре, и, возможно, тебе удастся отыскать бабушку. Сегодня вечером я заставлю Торина выследить… черт… найти их. Торин их отыщет.
Даника сжалась.
– А что, если он причинит им вред? Если он это сделает, я…
– Нет, нет. Даю слово. Им ничто не угрожает.
Даника поверила ему. Это было глупо, но она доверяла ему. Сейчас ей больше ничего не оставалось.
– И мы обязательно найдем твою бабушку. Так или иначе, ты узнаешь, что с ней произошло.
«Так или иначе». Зловещая фраза. И все же в это мгновение в ее душе снова вспыхнула проклятая надежда. Она снова подумала: а вдруг?.. Такова природа человека – всегда надеяться на лучшее и не верить в плохое, если тому нет реальных подтверждений. Она не видела тело бабушки, а Аэрон сказал, что думал, будто убил ее, а значит, все еще может быть хорошо.
Возможно, бабушка Мэллори жива.
Оцепенение, сковавшее ее, стало понемногу отступать, и Даника ощутила облегчение.
– Я бы отправилась к ним сегодня, – сказала она. – Аэрон знает, где они. Заставь его сказать.
– Я пытался. Дважды. Но разве ты хочешь бесконечно напоминать ему о них? Тогда, когда он желает их смерти? Торин справится, не сомневаюсь. Ему просто нужно время.
Даника сжала его руку и пристально посмотрела на него. Ей хотелось поцеловать его и одновременно оттолкнуть. Обнять и ударить.