– И тогда я нашел другую.
Она снова пристально уставилась на него. От облегчения и ненавистной надежды не осталось и следа, их снова поглотила ярость.
– И что?
– Но я не смог прикоснуться и к этой женщине. Они обе подарили бы мне ту боль, в которой я так отчаянно нуждался, уходя из крепости. Они были готовы связать меня и бить хлыстом. Они истязали бы меня, и нам всем бы это понравилось.
– Истязали бы? – Даника гневно уставилась на рану, зиявшую на его шее, и вскинула бровь. – Забавно. Похоже, это уже произошло.
Он схватил ее за руки и встряхнул изо всех сил:
– Произошло бы. Но я не мог думать ни о ком, кроме тебя. Я желал лишь тебя одну. Но они не ты, и потому я не смог заставить себя прикоснуться к ним.
Она облизнула губы.
– И ты… сам ранил себя?
– Нет. Когда я пришел в клуб, здесь было четверо охотников.
Даника сглотнула. Ее гнев исчез. А надежда снова ожила. Но на этот раз она не испытала облегчения. Он не был с другой женщиной, и эта мысль обрадовала ее. Но он убивал. Убивал людей, которым она должна была помогать.
– Ты сказал, они были здесь?
Рейес мрачно кивнул.
– Ты сражался с ними? – Не стоило спрашивать, она и так знала ответ, но, возможно, хотела услышать подтверждение. Возможно, хотела погасить желание, разгоравшееся в ее душе. Этот мужчина принадлежал ей, желал ее так же страстно, как и она его. – Кто они? – Она не хотела задавать этот вопрос и, осознав, что не удержалась, сконфуженно умолкла. Был ли среди них Стефано?
Нахмурившись, Рейес порылся в кармане и, вытащив несколько удостоверений личности, протянул Данике. Она торопливо просмотрела их. Стефано среди них не оказалось. Но все эти мужчины выглядели как самые обычные парни, и ей было грустно, что они пострадали.
– Они нас сразу не заметили. Мы с Уильямом вытащили их наружу. И… позаботились о них. – Его гнев немного утих. – Я сражался, ангел, и мне очень больно. Ты нужна мне, я хочу тебя. Ты позволишь?
Она уже решила быть с ним. Для того, чтобы стереть его из своих мыслей и перестать мечтать о нем. Чтобы доказать, что быть с ним не так восхитительно, как ей казалось.
– Позволишь? Я буду нежен. И осторожен. Я не позволю своему демону вырваться наружу. И тебе не придется причинять мне боль.
Он объяснил ей все причины, по которым ей стоило принять его предложение, словно ожидая, что она станет спорить.
– Я… я… – Она думала, что ей придется пронзить его кинжалом. И это вызвало бы у нее отвращение. Так ли это? А теперь он вдруг заявляет, что будет нежен? Никакой боли? – Что ты хочешь от меня?
Сможет ли она дать ему то, чего он желает? Сможет ли он забыть ее потом?