Теперь она проснулась, чувствуя блаженное тепло и негу. Лишь ее разум продолжал бурлить, не желая успокаиваться. Ее близость с Рейесом оказалась… именно такой, какой она и боялась. Совершенной, удивительной, потрясающей, волшебной. Ни один мужчина не сможет никогда доставить ей такого наслаждения.
Каждое его горячее прикосновение будило в ней волну желания. Эти волны были бесконечными, перенося ее с одного гребня наслаждения на другой. И он не позволил ей сохранить эмоциональную дистанцию. При мысли об этом она задрожала. Они слились воедино, их тела и души соединились, и втайне она этому радовалась.
Однако ее мучил один вопрос. Конечно, она хотела узнать, исчезал ли Рейес на самом деле. Даника решила, что это ей померещилось. Вполне возможно, у нее потемнело в глазах от страсти и ей показалось, будто он исчез, а затем внезапно снова появился. Но еще больше она хотела узнать, понравилось ли ему заниматься с ней любовью.
Если только Рейес не притворялся, что вряд ли, он действительно испытал оргазм. Но он не позволил ей причинить ему боль. А именно это необходимо ему для наслаждения. И она тоже этого хотела. И не только для того, чтобы впоследствии попытаться забыть о нем, как о самом ужасном мужчине в своей жизни, но и потому, что готова была дать ему все, что он пожелает. Даже боль. Она хотела, чтобы он навсегда запомнил ее, как и она его.
Он заявил, что не желает, чтобы ее запятнала жестокость, сопровождавшая его всю жизнь. Она тоже думала, что не хочет этого. Но когда он ласкал ее, когда целовал ее губы, она была готова выполнить любую его прихоть.
Другие женщины причиняли ему боль, как он и хотел. А почему она не могла этого сделать?
Даника повернула голову и взглянула на спящего Рейеса. Его лицо казалось спокойным и расслабленным, резкие морщины напряжения разгладились. Она только сейчас увидела, что губы у него полные и розовые, чего раньше не замечала, не в силах отвести взгляд от его пристальных глаз.
Она протянула руку и осторожно убрала завиток волос с его лба. Он глубоко вздохнул, но не пошевелился. Ее сердце замерло, а затем стремительно заколотилось.
«Он мне небезразличен». И хотя она изо всех сил пыталась бороться со своими чувствами, теперь глупо было это отрицать.
Рейес заботился о ней, давая ей пищу, приют и одежду. И ни разу, даже когда ему приказывали, он не причинил ей вреда. Он купил для нее краски и холсты и оборудовал студию, чтобы порадовать ее. И он занимался с ней любовью так, словно она была для него важнее, чем собственная жизнь.
Она не переставала удивляться его силе и отваге; его прошлое восхищало ее. Он больше никому не хотел причинять вред и потому согласился на добровольное заточение. Это свидетельствовало об огромной дисциплине. О сострадании. О решимости. Он был одержим демоном, но обладал сердцем ангела. Это противоречие поражало ее, и Даника подозревала, что всей ее жизни не хватило бы, чтобы узнать его до конца.