Боль была невыносимой, и Парис едва не согнулся пополам. Но он должен был доказать свою решимость. Сегодня он уже переспал с двумя женщинами. Но сейчас он даже не мог вспомнить их лица, а ведь с одной из них он расстался всего лишь час назад. Он устал от этого. Его мучило отвращение.
Последние несколько дней он много размышлял. Он несколько веков провел, усыпляя свой разум физическими утехами и стараясь не думать о последствиях. Но теперь в его голове роилось множество вопросов и предположений. Аэрон или Сиенна?
– Кронос, молю тебя. Явись мне. Я прошу лишь о еще одной встрече. Я…
– Не стоит так вопить, – произнес Кронос рядом с ним.
Могущественная сила наполнила комнату, и у Париса волосы встали дыбом.
И хотя ему отчаянно этого хотелось, он не обернулся и не взглянул на своего гостя. Он склонил голову, как покорный слуга. Он не знал, считал ли Кронос его безумцем или же просто не мог понять, как не могли понять богов и сами Владыки Преисподней.
Париса мучили сомнения, но он надеялся, что его второе предположение все-таки окажется ближе к истине.
– Прежде чем принять решение, я хотел бы задать тебе вопросы, – сказал он. – Если ты соблаговолишь на них ответить.
– Я много размышлял о тебе, демон. Ты и твои желания – загадка для меня. И я хочу разгадать ее. – Раздался шелест мантии, и Кронос появился прямо перед ним. – Спрашивай.
– Если я выберу Сиенну, ты просто вернешь мне ее сгнивший труп?
Кронос тихо и удивленно усмехнулся:
– Какая подозрительность. Думаю, нечто подобное сотворили бы олимпийцы, хитрые негодяи были способны и не на такое. Но я более щедр. От меня ты получил бы ее такой, как прежде. Для тебя она будет выглядеть как раньше, разговаривать точно так же. Это будет не труп, а живая женщина с бьющимся сердцем.
«Для тебя».
Слова Кроноса обожгли его, и он нахмурился. Интересно, в этих двух словах заключен какой-то скрытый смысл или же он просто ищет подвох? Боги славились коварством. Кронос назвал олимпийцев «хитрыми негодяями», но Парис готов был поспорить, что титаны мало от них отличались.
Но он продолжал расспросы.
– Она станет ненавидеть меня, как и прежде?
Послышалась еще одна усмешка, и ласковые пальцы коснулись его шеи. Они были нежными, но источали такую силу, что его сердце едва не выскочило из груди от напряжения.
– Конечно, она будет тебя ненавидеть. Она же из охотников. А ты – Владыка. Но я уверен, Разврат, что ты сумеешь очаровать ее.
Сумеет ли он?
И сможет ли он избавиться от чувства вины, вспоминая о том, что не дал Аэрону шанса на спасение? Рейеса тоже терзало чувство вины, но он не мог уступить Аэрону и отдать ему свою женщину, которую воин так отчаянно стремился уничтожить.