Он должен соблюдать осторожность. И, несмотря на свою страсть к Данике и на желание облегчить мучения, в которые превратилась ее жизнь, он должен быть очень осторожен. И его удивляло, что теперь он не хотел причинять боль, а, наоборот, старался ее смягчить.
Вздохнув, он повернулся, чтобы уйти.
– Рейес, – позвала Даника.
Он обернулся к ней:
– Да.
– Мы с тобой знакомы, – с неожиданной застенчивостью произнесла она, – но я почти ничего о тебе не знаю.
– А ты хочешь узнать больше?
Она кивнула.
Интересно, она действительно хотела это знать или добывала информацию для охотников? Рейес вдруг подумал, что ему нет дела до ее тайных мотивов, и сейчас хотел, лишь чтобы это было интересно лично ей. Хотел, чтобы она желала узнать о нем, потому что он ей небезразличен.
– И что именно ты хочешь узнать?
Даника пожала плечами, проведя пальцем по черному одеялу. Ее щеки порозовели.
– Как давно ты здесь живешь? Есть ли у тебя увлечения? А дети? О чем ты мечтаешь?
Вполне невинные вопросы, подумал он.
– Я живу здесь гораздо дольше, чем ты живешь на свете. У меня только одно увлечение – оружие. Люблю собирать его, чистить, коллекционирую разные экземпляры. Детей у меня нет. – Он всегда боялся причинить им боль. А что еще хуже, пережить их, ведь они были бы смертными. Рейес жалел Мэддокса, которому однажды придется испытать это горе. – Я мечтаю… – «О тебе». – О покое, о жизни без боли.
– Что…
– Я рассказал достаточно, чтобы ты чувствовала себя спокойнее в моей комнате. Тебе пора в душ. Я вернусь через полчаса. Будь готова. Мы выясним все, что сможем, о твоей семье.
– Через двадцать минут.
Их взгляды встретились. В ее глазах сияла решимость и… ненависть? К нему? К Аэрону?
– Возвращайся через двадцать минут.
Рейес кивнул, чувствуя, что уже начинает скучать по ней.
– До встречи.
Рейес торопливо шел по коридору, ведущему в личные покои Люсьена, стараясь не попасться на глаза другим воинам. Он был слишком взволнован, его тело по-прежнему пылало от возбуждения. Ему понадобились неимоверные усилия воли, чтобы оставить Данику одну. Он представлял, как вода струится по ее телу, собираясь в пупке, а затем стекает у нее между ног.
Он представлял, какова она на вкус. Сладкая, как ангел, которым кажется? Или остро-пряная, как дьяволенок в ее глазах? Его демон тоже хотел это узнать, мечась по закоулкам разума Рейеса и едва не плача от любопытства.
– …посели Вилли в соседнюю комнату, – раздался из-за двери приглушенный голос Аньи.
Демон Рейеса с каждой секундой все громче выражал свое недовольство, и ему приходилось напрягать слух, чтобы что-то расслышать.