Рейес вскинул бровь, подражая Люсьену:
– Думаете, что Аэрон способен в этом помочь?
– Нет, но нам не нужны разногласия. И ни к чему лишнее беспокойство о нем.
– Вы можете не беспокоиться, – сказал Рейес. – Он не хочет, чтобы его нашли. Он ненавидит себя таким, каким стал, и не желает представать перед нами в таком виде. Клянусь, он хочет быть там, где я его оставил, а иначе я бы так не поступил.
Дверь распахнулась, и Сабин, одержимый демоном Сомнения, направился к ним, его каштановые волосы развевались на ветру.
– Проклятие! – воскликнул воин, воздев к небу руки. – Какого дьявола здесь происходит? – Он заметил Рейеса, и на его лице появилось понимание. Он закатил глаза. – Черт, Боль, ты знаешь, как испортить встречу.
– А почему ты не обыскиваешь Рим? – спросил его Рейес. Неужели все одновременно перестали работать за те полчаса, что он находился на крыше?
Гидеон, одержимый демоном Лжи, появился следом за Сабином и помешал воину ответить с издевкой:
– О боже, как смехотворно все это выглядит.
«Смехотворно» в изложении Гидеона означало скучно. Каждая произнесенная правда причиняла ему пронзительную боль. «Боль – это то, что мне необходимо», – подумал Рейес. Если бы ради этого ему стоило бы лишь солгать, его жизнь стала бы намного проще.
– А разве ты не должен помогать Парису искать в Штатах? – спросил Рейес. Он не стал дожидаться ответа. – Все это становится похоже на чертов цирк. Неужели нельзя похандрить и помучить себя в одиночестве?
– Нет, – сказал Парис, – нельзя. Перестань менять тему и сбивать нас с толку. Ответь на наши вопросы, или, клянусь богами, я подойду и поцелую тебя в губы. Мой малыш голоден, и его необходимо покормить. Он считает, что ты подойдешь.
Рейес не сомневался, что демон Разврата хотел уложить его в постель, но знал, что Парис предпочитал женщин.
«Избавься от них». Рейес разглядывал своих новых гостей. Гидеон был одет во все черное, а его волосы выкрашены в голубой цвет, у него были угольно-черные ресницы, а в бровях в нескольких местах блестели серебряные серьги-гвоздики. Люди ужасно его боялись.
Сабин тоже был одет во все черное, но у него были каштановые волосы, карие глаза и широкое простодушное лицо. Глядя на него, нельзя было представить, что он способен убить любого, кто приблизится, и при этом расхохотаться.
Оба мужчины были невероятно упрямы.
– Мне необходимо подумать, – сказал Рейес, надеясь сыграть на их сочувствии.
– Здесь не о чем думать, – откликнулся Сабин. – Ты достойный воин, поэтому сделаешь все как надо.
«Неужели? Возможно, ты так же слаб, как и смертная девушка, которую страстно желаешь. Почему тогда ты причиняешь боль тем, кто тебя любит?»