Он нахмурился. Она никак не могла узнать правду.
– Тогда почему?
– Ты хотел узнать ответы. Для меня. И решил, что это единственный способ их получить.
Ладно, возможно, Даника и догадалась. Пока что она верила всему плохому, что о нем говорили. Но неужели она могла… стать добрее к нему?
– Вы с Аэроном по-прежнему друзья? – На этот раз ее голос был ледяным. Нет, добрее она не стала.
– Да. – Рейес надеялся на это. Он любил Аэрона. А Даника… Он пока не понимал, что испытывал к ней и что она для него значила. Знал только, что это нечто запретное, и не мог противостоять чувствам, которые она в нем разбудила.
«Ты не можешь ею обладать».
– Прекрати, – сухо произнесла она и, отвернувшись от него, уставилась в потолок.
Рейес недоуменно нахмурился.
– Прекратить что?
– Не знаю. Этот блеск в твоих глазах… он смущает меня.
– Я ничего не могу с собой поделать.
Пауза.
– Между нами ничего не может быть, Рейес. – Ее голос вдруг задрожал.
– Я знаю.
Она обхватила себя руками.
– И что я здесь делаю?
– Я не мог оставить тебя с охотниками. – И это правда.
– Возможно, тебе следовало это сделать.
В это мгновение он окончательно понял, что охотники заставили ее стать наживкой. Его желудок противно сжался. Он должен всегда быть начеку рядом с ней. Не рассказывать ничего, что могло бы навредить его друзьям. Ему придется следить за ней, чтобы она не попыталась впустить этих негодяев в крепость или рассказать им, куда отправились воины. И зачем.
Но он не мог ее отпустить. Или убить, хотя это было бы разумно. Даже если его друзья, узнав правду, прикажут ему это сделать. А они явно что-то подозревали, иначе Сабин не пришел бы к ней с расспросами.
Насколько велика опасность, которой Рейес подвергает друзей, оставляя ее в живых? Но разве это важно? «Какой же я болван». Возможно, он действительно полюбил ее.
Боль весело захихикал, зная, что любовь доставляет множество мучений, душевных мук. И чтобы их унять, потребуется больше физических страданий.
Рейес нахмурился.
– Не говори об охотниках при моих друзьях, – сухо произнес он.
Даника рассмеялась. Но в ее смехе не было и капли веселья. В этом фальшивом смехе чувствовалось скрытое напряжение.
– Я не смогла бы, даже если бы захотела.
– Почему?
– Они уехали.
Его смятение сменилось гневом, и он резко вскочил с кровати. Каменный пол охладил его ступни. Он подошел к шкафу.
– Когда?
– Сегодня утром.
– Все?
– Кроме одного, по имени Торин. Может быть, еще кто-то остался. Я не всех твоих друзей знаю.
Остановившись в дверях, Рейес потер переносицу. Когда-то он пришел бы в ярость, узнав, что его оставили одного. Но теперь то, что он испытывал к Данике, стало сильнее его желания отыскать Дим-Униак.