«Я никогда никого настолько не любил, чтобы бороться за него, чтобы молить за него».
– Он был хорошим другом, – сказал Рейес. – Ему бы не понравилось то, что сейчас происходит.
– Он бы разочарованно посмотрел на нас своими желтыми глазами. Мы бы не обратили на него внимания, потому что он захотел бы, чтобы мы расцеловали друг друга и помирились, и он ударил бы нас кинжалом, чтобы привлечь к себе внимание.
– Он терпеть не мог, когда на него не обращали внимания.
– Да.
Они молча смотрели друг на друга. Рейес не шевелился, по-прежнему стоя на коленях. Он будет так стоять, пока Аэрон не скажет ему правду, теперь Аэрон в этом не сомневался.
Но если он расскажет Рейесу, где женщины, и Рейес спрячет их от него, Аэрону уже никогда отсюда не выбраться. И он никогда не станет прежним и будет вечно страдать, жаждя крови и смерти.
– Прошу тебя.
Легион, словно змея, соскользнул с плеча и устроился на коленях у Аэрона.
– Этто не весело. Почему мы не можжем поиграть? Поччему не можжем попить?
– Скоро, – ответил Аэрон. А затем обратился к Рейесу: – Скажи, чтобы девчонка подошла к клетке.
Рейес поднялся с колен. Он покачал головой, темные волосы взметнулись, а его черты исказила тревога.
– Нет. Она…
– Я здесь.
Услышав решительный женский голос, Аэрон наклонил голову. Рейес подскочил к ней, пытаясь закрыть собой и не давая войти в клетку. Аэрон нахмурился:
– Отойди. Я ничего ей не сделаю. – «Не сейчас».
Рейес некоторое время колебался, не двигаясь с места. Наконец он отступил в сторону, позволив Аэрону взглянуть на девушку. Она стояла около клетки, вцепившись в решетку побелевшими пальцами.
Ярость мгновенно пробудился в разуме Аэрона, пылая от нетерпения. «Действуй».
– Нет, – проскрежетал он сквозь стиснутые зубы.
«Действуй! Она здесь, она наша».
– Нет!
Легион потер его виски, и вопли Ярости утихли до шепота.
– Извините? – Даника перевела взгляд с него на маленького демона.
Рейес снова загородил ее собой, его тело напряглось в ожидании.
Нежные пальцы коснулись его плеча и осторожно отодвинули в сторону. Воин мог бы воспротивиться, и его напряженное лицо говорило о том, что он собирался это сделать, но все же уступил.
Аэрон снова оказался лицом к лицу с Даникой. Она была невысокой, едва доставая Рейесу до плеча. Ее лицо обрамляли белокурые волосы, а зеленые глаза сверкали, словно изумруды. Она гордо вскинула голову, словно королева, ожидающая, что все вокруг станут исполнять ее желания. Она была хрупкой, даже чересчур хрупкой, с ангельским лицом, но выражение этого лица не было нежным. От нее исходили сила и решимость.