– Извини, ждать придётся в окружении дурацких зелёных обоев, – попытался пошутить Денис, но шутка вышла так себе.
Вопреки ожиданиям, Асель улыбнулась.
– Я бы назвала этот цвет фисташковым, – заметила она, проводя ладонью по голой стене.
– Ну да, наверное, – согласился Денис, не имея никакого понятия о фисташковом цвете. Он огляделся. – Может, присядем?
Стульев в комнате не было: их вынесли ради безопасности нумерата. Так что пришлось сесть прямо на пол, прислонившись к фисташковой стене. Асель осталась стоять у стола и смотрела на мерцающие огни соседнего дома через окно, оставшееся без штор, которые тоже убрали в целях безопасности.
В течение минут десяти никто не издал ни звука, зато за дверью изредка слышались приглушённые словесные баталии Сени и Вики. Кажется, они обсуждали компьютеры и их влияние на общество.
Наконец Денис решился.
– Асель, я о тебе ничего не знаю. Расскажи немного.
Собственный голос показался ему до неприличия кротким, неуверенным, как у двоечника около доски.
Асель продолжала смотреть в окно.
– А что ты хочешь узнать? – спросила она тихо и настороженно, словно ей было что скрывать.
– Ну… Ты, например, не говорила даже, сколько тебе лет.
– Разве не говорила? – Асель обернулась.
– Нет, не говорила. Иначе я бы запомнил.
– Мне шестнадцать, как и тебе.
– А когда у тебя день рождения?
Асель не сдержала усмешки.
– Тебе зачем?
– Может, я цветы подарить собираюсь. Ну, и когда же? – продолжал напирать Денис.
– В декабре.
– Зимой, значит.
– Угадал, – с иронией заметила Асель и присела на краешек стола. Помолчав с минуту, она негромко произнесла: – Если тебе интересно, то мой любимый цвет – синий, дарить мне лучше ромашки, и я планировала стать врачом. Люблю читать детективы, терпеть не могу геометрию, не смотрю телевизор, пытаюсь учить английский и китайский. Пока получается плохо. Моя бабушка – казашка, она владела некоторыми способностями… шаманскими, что ли… Ещё я очень скучаю по своей младшей сестре и всё равно найду способ с ней увидеться… Ах, да. Я, в отличие от тебя, вечно сомневаюсь в себе, боюсь принимать решения, мечтательна и верю в чудеса. Столько тебе достаточно?
Денис молчал, не совсем понимая причину такой неожиданной откровенности Асель. Разговор не клеился, свернув совсем не в то русло.
– Ладно, Асель, – буркнул он. – Всё понял. Больше никаких вопросов. Сказала бы сразу, что к беседам со мной не расположена. А то, как осёл, задаю тебе дурацкие вопросы.
Асель проигнорировала его обиженное бурчание.
– Знаешь, я никому, кроме сестры, не рассказывала, но я чувствую души людей, – неожиданно призналась она.