Асель снова сжала кулаки. Плотоядный взгляд вернулся, пухлые губы исказил оскал.
– Попридержи нападение, тень, – поспешил ответить Денис. – Я бы хотел предложить тебе сделку. Моё тело – на тело Асель. Как тебе?
Тень расхохоталась – весело и живо, словно услышала сальную остроту.
– Ты считаешь себя ценным уловом? Думаешь, я променяю её на тебя? Посмотри же на неё! Как она восхитительна! Посмотри, нумерат…
Асель крутанулась на месте, изображая танец на сцене, потом нащупала тугой узел волос на затылке и распустила, тряхнув головой, как заправская манекенщица. Денис молча наблюдал за её театральными выкрутасами и жеманными попытками выставить напоказ красоту, которая не нуждалась в подтверждении. Хотя, признаться, поглазеть на Асель, танцующую лишь для него, Денис был очень даже не против. Когда ещё представится такая возможность? Скорее всего, никогда.
Тень поймала его восхищённый взгляд.
– О, с каким упоением ты на неё смотришь, – заметила она, показывая на саму себя. – Знаешь толк в красоте, хитрец… Так что ты говорил об обмене?
– Возьми меня вместо неё – вот что я говорил, – повторил Денис, собирая остатки воли и решимости.
– А что ты дашь взамен?
Денис прочистил горло, выпрямил спину, как солдат на посту, и твёрдым голосом перечислил:
– Первое – я нумерат и командир четвёртого легиона, у меня есть некоторая власть, пусть как у мелкого царька, но лишней она для тебя не будет. Второе – я натренирован и физически более сильный, чем Асель, что тоже немаловажно на войне. Третье – я математик, в борьбе с системой цифр и знаков мои знания пригодятся тебе, как никакие другие. Четвёртое – у меня есть план, и в нём тебе отведена существенная роль, а цели у нас с тобой схожи. Ну как? Обмен?
Список был внушительный. На месте тени Денис бы, не задумываясь, принял предложение. Но тень всё ещё размышляла, на лице Асель застыла отстранённая улыбка, словно нарисованная кистью художника на манекене.
– Ты забыл пятое, – тихо промолвила тень. – Пятое, и самое главное.
– Что – пятое? – не понял Денис.
– Ты назвал четыре причины, почему я должна принять твоё щедрое предложение. Но ты забыл о пятой причине.
– О пятой?
– Да, да. О той самой правде, которую ты поведал моему другу таксисту. Мёртвому таксисту.
– Ну… э… – смешался Денис.
Он поморщился от досады: а таксист-то, оказывается, – болтун и сплетник. Вслед за досадой нахлынула волна смущения. Ведь Асель, глядя Денису в глаза, говорит о его же чувствах к самой себе. Да уж, неловкая ситуация. Хоть Асель ничего и не вспомнит из сегодняшнего разговора, у Дениса возникло неподдельное желание раствориться в воздухе.