Денис вынырнул, отдышался и повертел головой – никого, только шум воды. Ни криков о помощи, ни всплесков. Если девчонка потеряла сознание, то её отнесло течением. Денис поплыл по течению, позволив волне подхватить себя и беспрестанно оглядываясь по сторонам.
Как назло, весенние воды – илистые и замутнённые – скрыли девчонку с глаз, стремясь скорее похоронить её в смертельных объятиях. Денис надеялся только на одно – ярко-жёлтое платье: оставался шанс разглядеть его даже в мутной воде.
Снова погрузившись в толщу реки с головой, Денис проплыл несколько метров и у самого дна, ближе к берегу, среди мешанины ила и кусков набухшей коры заметил яркое пятно – то самое платье. Слава жёлтому цвету, сочному и лучистому! Одним мощным рывком Денис добрался до девчонки, не церемонясь, ухватил её за длинные волосы и потянул наверх. Выбравшись на поверхность, он поплыл к берегу, придерживая бездыханную утопленницу одной рукой.
По обеим сторонам реки уже завывали кареты скорой помощи. Кто и когда успел вызвать медиков? Наверное, прохожий или водитель автобуса. Теперь уже неважно. Главное – добраться до берега как можно быстрее.
Множество рук вытянули Дениса на бетонный пирс набережной и укутали в сухое покрывало. Над девчонкой склонились врачи, скрыв её от глаз. Тут же, на берегу, развернули полевую реанимацию. Денис топтался поодаль, хлюпая мокрыми кроссовками и коченея от холодного ветра. Но уходить не собирался: ждал дальнейших событий.
Сегодня ведь четвёртое апреля, и что-то должно произойти. А может, уже произошло. Только вот плохое или хорошее, до сих пор оставалось неясным.
Четвёртое апреля только начиналось.
Воскресенье, 4-е апреля, 06:45
Ну вот. Опять Тимошину придётся объясняться перед отцом из-за ссадин на руке, опухшего глаза и синяков. Хотя о том, где сын пропадает каждую неделю в ночь с субботы на воскресенье, Павел Иннокентьевич перестал спрашивать месяца три назад (смирился). А вот Денискины «боевые травмы» не дают ему покоя до сих пор.
Чтобы как-то успокаивать отца, приходилось каждый раз выдумывать: то Денис поскользнулся на ступенях у подъезда, то ему пальцы дверью автобуса прищемило, то свалился на физкультуре или на волейболе. Запас объяснений постоянно пополнялся всё новыми душещипательными историями. Павел Иннокентьевич, вероятно, корил себя, что вырастил на редкость неуклюжего сына.
В придачу Денис с тренировок возвращался в таком виде, будто барахтался в яме на полигоне мусорных отходов: встрёпанные чёрные волосы покрыты слоем пыли, лицо измазано, как у киношного Рэмбо, джинсы и куртка заляпаны маслянистыми пятнами и землёй, а футболка мокрая от пота, хоть выжимай. Хорошо, что его умопомрачительный облик по утрам лицезрели лишь сонные дворники.