Вика проводила взглядом отъезжающий автобус, воткнула наушник в ухо и направилась в сторону дома. Любимая рок-группа пела о свободе, но на сей раз не вызывала в душе отклика. На Вику давили равнодушно-презрительные взгляды прохожих: вид у неё был далёк от общепринятого. Хоть на дворе и стоял апрель, пришлось нацепить на себя видавший виды толстый свитер и потрёпанную долгой жизнью шапку. Вытянутые на коленках джинсы тоже не придавали Вике ухоженный вид. И чёрт с ними! Нет, не с джинсами. С прохожими.
Она ненавидела прохожих – полупрозрачные безликие фигуры. Да и вообще всех людей вокруг. Вика отлично знала: толпа не любит одиночек. Толпа в своём большинстве признает людей, подражающих друг другу. Даже те, кто якобы отличается от толпы, делают это группами, сектами, клубами по интересам. Иначе нельзя. Если ты дружишь со всеми и не делишь людей на категории, тебя называют лицемером, ну а если не дружишь ни с кем – сумасшедшим.
Вика поправила рюкзак на плече. Поскорей бы укрыться дома, в своей уютной маленькой комнате. Подумать, почитать, порыться в интернете, поглазеть в окно, сидя в шерстяных носках на широком подоконнике. Ещё бы кота… но кота у Вики не было. Вместо него имелся единственный друг Денис. И если бы котом был он, то непременно сплошного чёрного окраса, с надменными бледно-голубыми глазами, грациозный и беспечный.
Зайдя в тускло освещённый подъезд, Вика не стала вызывать лифт и, громко топая, поднялась до пятого этажа. Остановилась около двери, но не звонила – с минуту стояла, пытаясь изобразить на лице непринуждённую улыбку. Родители Вики были уверены, что она ночевала у подруги Кристины. Знали бы они, где их дочь пропадала на самом деле…
Звонок тревожной глухой трелью загудел внутри квартиры. Через минуту в замке повернулся ключ.
Вика приготовила улыбку.
– Привет, мам.
Беспокойный взгляд мамы скользнул по лицу дочери, потом – по свитеру, по джинсам, по рукам, по кедам.
– Всё в порядке? Что-то ты рано, семь утра только.
– Да нормально. – Такой ответ показался Вике убедительным и вполне содержательным.
Врать не хотелось, поэтому она предпочла свести разговор к минимуму.
– Как дела у Кристины? – поинтересовалась мама, проходя на кухню. – Кофе будешь?
– Нет, мам, – поспешила ответить Вика. – Я только воды хлебну. Хотела ещё вздремнуть. Выходной ведь, а то завтра опять на эту каторгу.
– Ты про школу, дорогая? – усмехнулась мама.
– А про что ж ещё? Про неё, родимую.
Со стаканом воды Вика прошла в комнату, плотно закрыла за собой дверь и с облегчением уселась на кровать. Каждый раз, когда она возвращалась «от подруги» утром в воскресенье, мама лишних вопросов не задавала. Никогда, ни разу. Так, стандартное: «Как дела у Кристины?». И не ждала ответа. Наверняка радовалась, что нелюдимая дочь общается хоть с кем-то.