Вспомнив про задание Пифагора, Денис полез в карман. Вытащил мятый листок и развернул. Да, тут что-то новенькое и, как всегда, непонятное. Красные чернильные строчки возвещали следующее:
«Из двух переменных одна поделена на два не равных друг другу числа, а вторая возведена в степень. Первая переменная умножена на ноль, но не равняется нулю, а квадратный корень из второй определён количеством дней в вашем любимом месяце. Союз двух переменных равен мировому равновесию.
Начните поиск с себя.
Для разъяснений обратитесь к Кодексу Нумерата.
Для вызова такси наберите 44».
Не слабо. Намудрил Пифагор, постарался на славу. Денис издал неопределённый звук, похожий на жалобное поскуливание цепной дворняги. Что за белиберда? Деления, степени, квадратные корни, нули… Ещё любимый месяц приплёл. И равняется это всё мировому равновесию.
Голова затрещала. Ещё немного – и взорвётся, разлетевшись на клочки по паркету кухни. В глазах ощущалась неприятная сухость, надо бы снять линзы. Денис прошёл в ванную, освободил глаза от линз и щелчком отправил их в мусорное ведро.
Решив, что утро вечера мудренее, он отправился спать, точнее – покемарить пару часиков, сидя в кресле, которое всю эту суматошную ночь подпирает дверь в комнату, где спит Асель, – будущий безобразный дефектор и убийца легионеров.
Да уж, ирония судьбы налицо.
Четверг, 8-е апреля, 05.45
– Денис-с-с-с, освободи меня, – тихо-тихо произнёс кто-то.
Голос подвывающий, жалобный, тонкий, как паутинка.
Денис вздрогнул и разлепил глаза. Послышалось? Наверняка. Он поморгал, привыкая к темноте, и огляделся: всё спокойно, за окном ещё не начало светать. Арсений посапывает на полу, Вика спит, как ангелок, засунув ладошки под щёку.
Денис потянулся, хрустнув суставами, как столетний старик, и поёрзал в кресле, устраиваясь удобнее. Хотя спать сидя – комфорта мало. Мышцы затекли и окаменели.
– Дени-и-и-с-с-с-с… – жуткий зов повторился, только шипение стало громче, увереннее, настойчивее. – Она ж-ж-желает, чтобы ты выпустил её…
Звук шёл из комнаты, где спала Асель. Денис медленно обернулся на подпёртую креслом дверь и прислушался. Тихий скрежет – кто-то провёл ногтями по деревянной двери с обратной стороны. Шелестящий голос проникал в уши, просил, умолял выпустить пленницу на свободу. Томные призывы лились медовым сиропом.
Тень, растущая в Асель, брала своё.
Денис ещё плотнее подставил кресло к двери и опять уселся в него, давя всем весом. Прикрыл глаза, пытаясь заснуть снова, но замогильный просящий шёпот не прекращался.
Вдруг Денис почувствовал, как чьи-то пальцы пробежались по его шее, холодная ладонь легла на грудь. От неожиданности и – чего уж скрывать – страха его глаза распахнулись мгновенно.