10 послужили для губернскихъ и уѣздныхъ чиновниковъ названныхъ выше вѣдомствъ поводомъ для того, чтобы, какъ говорится, „свести на нѣтъ" дарованныя права и льготы. Благодаря такому отношенію къ дѣлу, разрѣшенными льготами могла воспользоваться лишь самая незначительная, самая ничтожная часть нуждавшагося населенія.
Это тоже обычный, излюбленный пріемъ нашей бюрократіи: въ тѣхъ случаяхъ, когда почему-нибудь является неудобнымъ прямо и рѣшительно „отклонить" то или другое земское ходатайство, оно удовлетворяется и разрѣшается, но это разрѣшеніе обставляется непремѣнно такими условіями, такими лукавыми и коварными оговорками, которыя въ результатѣ сводятъ совершенно на нѣтъ всѣ тѣ льготы и облегченія, которыя должно было повлечь за собою это разрѣшеніе. Мѣстные губернскіе и уѣздные чиновники, давно пріученные къ этой политикѣ двоедушія, прекрасно, конечно, знаютъ настоящій смыслъ, настоя щую цѣну подобнаго рода „разрѣшеній", а потому всегда употребляютъ съ своей стороны всѣ усилія для болѣе полнаго достиженія тайныхъ цѣлей высшаго начальства.
Танъ какъ благосостояніе населенія Самарской губерніи было сильно подорвано недородомъ предыдущихъ лѣтъ, то поэтому большинство жителей совершенно не имѣло никакихъ запасовъ. Вслѣдствіе этого крестьяне уже ранней осенью—въ августѣ и сентябрѣ мѣсяцахъ,—не видя ниоткуда помощи, принуждены были продавать за безцѣнокъ скотъ и другое имущество, чтобы купить себѣ хлѣба.
Почти полное отсутствіе кормовъ—сѣна и овса— еще болѣе заставляло крестьянъ распродавать свой
скотъ. Во многихъ мѣстахъ единственный кормъ для скота составлялъ „катунъ“, или перекати-поле,—жесткое, колючее растеніе, появляющееся, по увѣренію крестьянъ, обыкновенно въ неурожайные годы. Отъ него у коровъ и лошадей распухало нёбо и языкъ, такъ какъ колючки ранили ихъ. Благодаря массовой распродажѣ скота, цѣны на скотъ пали до послѣдней степени.
Уже въ сентябрѣ мѣсяцѣ мнѣ писали изъ Ставропольскаго уѣзда: „Насъ утѣшаютъ тѣмъ, что съ февраля подумаютъ о лошадяхъ, только спрашивается: у кого же онѣ останутся до февраля? У кулаковъ? Теперь у насъ крестьянская лошадь идетъ въ среднемъ по 4 — 5 рублей. Покупаютъ татары на мясо. Для нихъ это выгодно, такъ какъ шкура продается обыкновенно за три рубля или за три рубля 50 копеекъ; слѣдовательно, за рубль—полтора татаринъ имѣетъ пудовъ 8—10 мяса“.
Но и татары не долго пользовались дешевымъ мясомъ, такъ какъ, благодаря теплой погодѣ, стоявшей въ эту осень, мясо скоро портилось, протухало и гнило. Голодъ однако былъ такъ силенъ, а хлѣба было танъ мало, что татары долгое время не рѣшались отказаться отъ употребленія полусгнившаго мяса, вслѣдствіе чего среди нихъ начали весьма сильно распространяться разныя болѣзни, отъ дизентеріи до цынги включительно.