Яростно нападая на земство и всячески стараясь дискредитировать его въ глазахъ общества и особенно правительства, г. Кондоиди въ то же время употреблялъ всѣ усилія для того, чтобы возвеличить и превознести дворянство. Онъ издавалъ даже брошюры, въ которыхъ доказывалъ, съ одной стороны, огромное государственное значеніе дворянства, а съ другой — настоятельную необходимость широкихъ мѣропріятій для поддержанія пошатнувшагося престижа этого благороднаго сословія путемъ предоставленія ему особыхъ привилегій и всякаго рода льготъ,—хотя бы и на счетъ „меньшого брата“.
Что касается этого послѣдняго, то г. Кандоиди очень не жаловалъ его. Онъ былъ глубоко убѣжденъ въ томъ, что нашъ мужикъ распущенъ и что поэтому его необходимо сократить, подтянуть и вообще привести къ одному знаменателю. Эту миссію должны были, по его мнѣнію, выполнить гг. земскіе начальники, при помощи и содѣйствіи „института" урядниковъ и другихъ полицейскихъ чиновъ.
Всякое „народничество“ было особенно ненавистно г. Кондоиди. Сочувственное отношеніе къ народу, крестьянамъ и рабочимъ онъ считалъ вѣрнѣйшимъ признакомъ политической неблагонадежности.
На дѣятельность земства по народному образованію, по народному здравію и т. д. онъ такъ же смотрѣлъ какъ на проявленія оппозиціоннаго направленія земства. По его мнѣнію, главная, а пожалуй, и единственная задача земства должна состоять въ проведеніи грунтовыхъ дорогъ и въ постройкѣ мостовъ.
Словомъ, это былъ типичный администраторъ „конца вѣка“. По вопросу о голодѣ онъ сразу занялъ боевое положеніе. По его мнѣнію, никакого голода, въ сущности, не было, а былъ лишь легкій недородъ. Поэтому никакой помощи народу оказывать не слѣдуетъ, тѣмъ болѣе, что такая помощь только развращаетъ народъ, который и безъ того уже деморализованъ и распущенъ до послѣдней степени.
Открывая земское собраніе въ январѣ 1899 года, г. Кондоиди указывалъ гласнымъ „на распространеніе въ обществѣ крайне неосновательныхъ слуховъ о переживаемомъ населеніемъ Самарской губерніи голодѣ и обращалъ вниманіе гласныхъ „на необходимость съ особою осмотрительностью относиться къ разрѣшенію вопросовъ о продовольственной помощи". При этомъ гласные предостерегались, что „тенденціозное обобщеніе отдѣльныхъ фактовъ можетъ повлечь за собою весьма печальныя послѣдствія". Затѣмъ съ особеннымъ удареніемъ подчеркивалось, что „распространяемые слухи о голодѣ и о послѣдовавшихъ за нимъ болѣзняхъ, помѣщенные между прочимъ и на столбцахъ нѣкоторыхъ газетъ и журналовъ, не имѣютъ подъ собою почвы" и не заслуживаютъ никакого довѣрія, такъ какъ всѣ эти слухи крайне преувеличены, и т. д. Хотя далѣе признавалось, что „мѣстами дѣйствительно имѣется нужда въ продовольствіи и помощь является неизбѣжной",