– Чего?! – не поняла Катя.
– Искусственную вентиляцию легких. Ну, когда в коме ещё Лёшик был. Он же поёт, а тут могли связки задеть. Ох, и наплясалась я перед врачами! Вроде постарались. Но не знаю, что в итоге. Не говорит ведь пока. – Машин взгляд потускнел: – Если вообще заговорит…
– Может, и хорошо, если не заговорит, – мрачно заметила Катя. – Он тогда тебе такого наговорил… Я до сих пор не могу понять, как после всего того ты решила ради него собой жертвовать, работать в этой ужасной больнице и вообще делать всё, что ты делаешь! Он же преступник. Маньяк! Жаль, смертную казнь отменили, но хорошо, что он сам…
– Не надо, Кать, – взмолилась Маша.
– Мне просто за тебя обидно! И страшно. А если он придёт в себя и за старое – мстить или ещё чего? Психи, они не лечатся…
– Кать! Я прошу тебя! Прекрати! Сейчас же!
– Ладно, прости. Я просто… не могу, – Катя покачала головой, – и по тебе скучаю. Сильно.
– Я тоже.
Катя достала из сумочки кошелёк:
– Марусь, по твоей квартире: я за коммунальные плачу, но ты знаешь, я считаю, этого мало. Я тебе буду и за аренду платить. А то ты как сорвалась тогда, пропала, ни о чём толком не договорились. Вот тут денежка.
– Да брось!
– Нет, ну чего брось?! Ты же в Краснодаре сама наверняка квартиру снимаешь! Не бесплатно! Я вообще не понимаю, на что ты живёшь? Родители присылают?
Маша криво улыбнулась:
– Не-а, в основном на Далановы деньги. За клип. Прикинь, ещё остались…
– Ничего себе! – удивилась Катя.
– Гонорарчик века, – хмыкнула Маша и добавила: – Я просто ничего почти не покупаю: по мелочи только. По магазинам шляться некогда. Хотя вот кеды купила и толстовку… Зарплата у меня великая – девять тысяч – это за две смены. Одним словом, справляюсь.
– Слушай, ты тут свою повинность выполняешь, потому что тебе совесть велит, а меня заставляешь мучиться от угрызений. Так нечестно! – возмутилась Катя. – Короче, бери деньги – тут за полгода, а не возьмёшь, я тебе просто их на карточку сброшу. Номер разузнаю, уж не волнуйся.
Маша пожала плечами:
– Ладно, Катка, раз настаиваешь…
– Настаиваю! Ты, кстати, где живёшь?
– Да тут, напротив, в пятиэтажке. Снимаю однушку. Ничего так, пойдёт для сельской местности.
Катя удручённо посмотрела на подругу:
– Марусь, может, всё-таки ты уже отработала своё, а? В больницу устроила – не то умер бы уже, вон откачали, полечили, как получилось. Но ты ж не будешь всю жизнь купать, переворачивать и о пролежнях думать?
Машино лицо стало суровым:
– А что ты предлагаешь? Бросить?
– Ну, он же не один. С батюшкой. Тот, сама говоришь, его любит…