Щеки Сони мгновенно стали алыми. Противная девица была права. Они ведь действительно сплетничали и действительно о ней.
— Ты ведь не собираешься участвовать в турнире? — впервые обратилась она к Соне.
— Почему же, собираюсь, — ответила та растерянно. О возможности прогулять турнир ей никто еще пока не рассказывал.
— Я бы советовала тебе в этот день сказаться больной, — надменно пропела Катерина, — просто чтобы не позориться. Все-таки ты из королевской семьи. Люди начнут говорить, что уже и полных неумех стали в жены брать… А нам это ни к чему, — Катерина снова выделила «нам». Ну ни дать ни взять — заботливая королева.
— Я обязательно подумаю над этим, — Соня вежливо улыбнулась.
В этот момент она поняла, что очень хочет победить в этом турнире. И она, черт возьми, в нем победит. Просто для того, чтобы эта выскочка видела корону только в тоскливых несбыточных снах.
Когда на замок упали сумерки, в дверь Сони кто-то тихо постучал. Открывать не было ни малейшего желания. Общения на сегодня ей хватило выше крыши, и если бы в ее предсвадебной программе значился тихий одинокий вечер — это стало бы лучшим вариантом девичника. Но поскольку стук уже случился, не реагировать на него не было никакой возможности.
Там точно не Кларина. Та не утруждает себя ожиданием, а распахивает дверь сразу же.
Горничные? Может быть. Кто-нибудь из девушек пришелся бы очень даже кстати. Соня предприняла попытку самостоятельно развязать корсет, запуталась в шнуровке, и теперь ее платье было в полном беспорядке: одно плечо ей удалось высвободить из рукава, зато второе застряло в нём так плотно, что шансов на спасение не оставалось, а все стратегически важные завязки и крючки оказались вне зоны досягаемости, сзади.
В этот момент стук раздался второй раз.
— Да входи же уже, — крикнула она неведомой горничной. — Иначе это платье меня удавит.
Дверь открылась, и на пороге появился принц. Соня вздохнула. Отличный реванш. Тогда он был голышом, теперь она — непонятно как. Если так пойдёт и дальше, к свадьбе они достаточно сблизятся.
— Я… — щёки Сони приобрели привычный помидоровый цвет, — мне бы горничную…
Платье, как назло, делало всё для того, чтобы Соня стояла криво: одно плечо выше другого. Сама же Соня же, напротив, попыталась выровняться.
Эта неравная борьба завершилась полным и безоговорочным поражением: дёрнув платье за какую-то неправильную тесемку, Соня не удержала равновесие и упала в подушки. И подняться, как та черепаха, без посторонней помощи уже не могла. Коварное платье скрутило ее так, что шевелить она могла только ногами, и это совершенно не исправило положения.