- Юзик?!
Нобль схватил его за руку и потащил к себе, под прикрытие упавшей кареты. Вовремя: следующий ружейный выстрел проделал воронку в снегу как раз там, где мгновение назад лежал жандарм. Краем глаза Фелч увидел, как стрелявшие по ним люди синхронно, как на параде, переломили ружья и стали их перезаряжать.
- Юзик! – закричал Фелч, чувствуя, как по щекам текут слезы боли и негодования, – Ты что же это творишь, собака?! Это же мы!!
Бах! Бах-бах! Три пули вырвали щепу из кареты как раз у него перед носом. Юзик всегда славился среди жандармов не только сволочным характером, но и исключительной меткостью.
- Эй! Слушай, мужик, что происходит?! Почему они по нам лупят?! – Фелч повернулся к Ноблю. – Что мы им сделали?!
- Не знаю, что мы им сделали, – лицо сержанта было белее мела. – Но знаю, что они с нами сделают, если сюда доберутся. У меня осталось два патрона, так что дай-ка сюда свои «стволы».
- Нет-нет, – забормотал Фелч, – так нельзя! Это же свои! Понимаешь, свои! Не можно по своим…
- А они что делают? – резонно заметил Нобль. – Я не знаю, сговорились они все разом с этим душегубом или нет, но Цапля тебя едва не убил. Поспоришь?
Фелч застонал и протянул сержанту револьверы. Возразить, по существу, ему было нечего. Он знал только одно: не стал бы Юзик, Юз Фейербах, старый солдат и отец троих детей стрелять в них из пистолета, да и вообще из чего бы то ни было. Ни за что бы не стал.
Тем временем Нобль, всегда отличавшийся предельной прагматичностью, поднял шапку Фелча, нацепил ее на дуло своего огроменного револьвера и выставил из-за кареты. Дуплетом грянули ружья, и клочья шапки улетели в буран. Тогда сержант выглянул из укрытия и выстрелил два последних патрона, оставшихся в его «пушке». Фелч увидел, как один из стрелков вдруг завертелся на месте и, как подкошенный, рухнул в снег. Со вторым происходило что-то странное: он бодро переломил ружье, вытряхнул стреляные гильзы, потянулся к патронташу и тут, ни с того ни с сего, стал медленно оседать. Жандарм увидел темное пятно, расплывающееся у стрелка на груди, и понял, что Нобль попал в обоих.
Самым страшным было то, что, даже упав, человек продолжал заряжать ружье. Пальцы, обхватившие патрон, бессмысленно тыкались в ствол; потом, наконец, патрон встал на место, стрелок потянулся за вторым, но тут его тело скрутила судорога и он, скорчившись, замер.
..Очередная пуля свистнула всего в паре дюймов от головы Фелча. Нобль, бросив свой пистолет, схватил один из револьверов напарника и пару раз пальнул, почти не целясь. Юзик рухнул в снег и скрылся за огромным, похожим на бархан, сугробом.