- Зря Вы его так. Он, конечно, истерик, но переживает за Вас по-настоящему.
- Я знаю, – на лице Смайла проступило отвращение. – Это-то и есть самое ужасное. Вы не знаете, каково это – родится в семье инквизитора и колдуньи. Они меня своей любовью в гроб, в могилу… Э-э-эх! – он безнадежно махнул рукой. – Идите, Фигаро. А то я психану и вломлюсь в это долбаное кафе, размахивая револьвером.
Следователь кивнул и открыл дверь.
…В этот час «Киска» еще пустовала. Где-то играл патефон, трепетали огоньки свечей в канделябрах, сонно посвистывали решетки отопления. За стойкой гарсон протирал бокалы чем-то похожим на несвежее полотенце; на кухне звенела посуда.
Следователь осмотрелся.
В дальнем углу, как раз под большим эстампом, изображающим ночной город, за столиком сидела парочка: женщина средних лет и импозантный мужчина в дорогом бежевом костюме. Дамочку Фигаро видел впервые, но джентльмена благородной наружности узнал сразу: его портрет художник местной жандармерии набросал по описаниям свидетелей с точностью фотомашины.
Это, вне всякого сомнения, был Валерий Вивальди, псионик, эсквайр и убийца. В настоящий момент он был занят тем, что ел мороженное из широкого стаканчика, пил лимонад и весело болтал со своей спутницей.
Следователь нахмурился. В его планах не было места всяким посторонним дамочкам, пусть даже и весьма миловидным. Неужели Вивальди промыл мозги какой-то местной крале и поселился у нее? Это казалось вполне вероятным, но отнюдь не облегчало Фигаро его задачи.
Он вздохнул. Отступать было поздно. Дамочки там, или не дамочки – сейчас тот, кого сбившись с ног, искала городская жандармерия во главе с Винсентом Смайлом (и, как оказалось, местная Инквизиция во главе с его папочкой) сидел в двух саженях от следователя. Поэтому Фигаро снял шляпу, привел остатки волос в некое подобие порядка, и, подойдя к столику Вивальди, присел рядом с его спутницей.
На него уставились две пары глаз: удивленные женские и внимательно-настороженные мужские. Спутница Вивальди смотрела на следователя, растерянно улыбаясь; псионик же буравил Фигаро взглядом так, словно хотел просверлить в нем дырку.
Следователь вздохнул, улыбнулся, пожал плечами и сказал:
- Для начала я хотел бы извиниться за столь наглое вторжение. Мне, право, не хотелось портить вам ужин, но, боюсь, сделать это придется. Просите, мадам, – он повернулся к светловолосой даме, – но мне нужно серьезно поговорить с Вашим спутником.
- Кто Вы такой? – голос Вивальди был холоден, как вода в проруби.
Фигаро сунул руку во внутренний карман и достал удостоверение. Раскрыл его и показал псионику.