- Политика нашего заведения… – начал портье, высокомерно задрав козырек форменной шапочки, но толстяк опередил его, выудив из кармана мятого коричневого пиджака золотой империал, и щелчком пальцев отправив его прямо Лонгу в руку.
- …заключается в том, чтобы удовлетворять все запросы наших клиентов, - закончил портье. – В восьмом. А Вы, простите, из жандармерии?
- Я его друг. И мне, признаться, очень странно видеть его здесь и сейчас. Быть может, у Виктора неприятности и ему нужна помощь.
- Надеюсь, что нет, – вежливо кивнул Лонг.
- Вот и я надеюсь. Не подскажите, где тут ближайшая будка городского телеграфа?
- О, это на рыночной площади. Та, что за углом, уже неделю не работает.
- Проклятье! – толстяк досадливо топнул ногой. – Ладно, черт с ним… – он решительно зашагал к лестнице, но Лонг остановил его.
- Господин Вивальди, – сахарным голоском пропел портье, – просил, чтобы его никто не беспокоил до утра.
- А кто собирается его беспокоить? – толстяк округлил глаза. – Ни боже мой, любезный. Поверьте, он будет рад увидеть меня. По крайней мере, я на это надеюсь.
- Я тоже на это надеюсь, – честно признался портье.
…Когда старинные часы в холле пробили четверть первого, портье решил, что с него хватит. Игорный зал опустел; дамы, сорвав небольшой куш в рулетку, наконец, отправились в номера. На всем этаже царили тишина и полумрак: горел только каждый третий из газовых рожков на стенах.
Лонг поднялся наверх, взял стопку журналов, не забыв от души хлебнуть коньяка из фляжки, которую всегда носил с собой в потайном кармане, спустился на первый этаж и, примостившись в кресле рядом со стойкой, погрузился в чтение.
Он как раз дошел до статьи о реформах в королевской армии (Их Величества, проникшись духом индустриализации, собирались пересадить гусар Третьего Кавалерийского Легиона с лошадей на паровые танкетки), когда на лестнице послышались быстрые шаги и в холл буквально выбежал господин Вивальди-младший.
Его лицо представляло собой комичную смесь страха и решимости, к тому же он изо всех сил старался не подавать виду, что что-то случилось. Хотя не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять: если человек как ошпаренный вылетает из номера в середине ночи и спешит на улицу, где погода вытворяет черт знает что – дела у него плохи.
- Господин Вивальди! – портье вскочил на ноги. – Вы нас покидаете?
- Покидаю?.. Нет-нет, что Вы… – Вивальди рассеяно покачал головой. Было видно, что он спешит как можно быстрее выскочить за дверь, но пытается сдерживать себя. – Просто… Срочное дело…
- Ваш друг принес плохие вести? Сочувствую, – портье наклонил голову.