- Угу… Похоже, это его настоящее имя.
- Вас это не удивляет?
- А должно? – следователь принялся меланхолично жевать пирожное.
- Я просто не могу понять: это демонстрация презрения или просто гордость?
- Кто знает… Вам не один ли черт? Все равно Вы его пока не поймали. И вряд ли поймаете в ближайшее время… Скажите, а что вообще этот неопознанный мужик делал в чужом номере?
- Портье рассказал, что погибший весь вечер играл в покер – там при гостинице игорный дом… или, скорее, гостиница при игорном доме. Ну, неважно. Важно другое: этот тип назвался другом Вивальди, уточнил, в каком номере тот остановился и отправился наверх – судя по всему, прямиком к нашему псионику в гости. Это было около двенадцати тридцати.
- …а потом нашли уже его труп. Как он умер?
- Набрал в ванну воды, залез в нее и вскрыл себе вены.
- А… Этот Вивальди, похоже, становится минималистом. А больше «самоубийца» ничего не говорил?
- Спросил у портье, как пройти к телеграфной будке.
- В половине первого ночи? Он идиот?
- У нас, между прочим, городской телеграф полностью автоматический, – жандарм задрал нос. – Но, да – до ближайшей будки от «Восточного Ветра» далековато.
- Забавно, – Фигаро отхлебнул чаю.
- Это еще не «забавно». Скажите, как далеко могут простираться возможности этого… псионика?
- Очень далеко, – следователь развел руки. – Полностью разрушить личность, внушить ефрейтору Бубе, что он – певичка-шансонетка, заставить отряд жандармерии открыть огонь по своим, зайти в банк и выйти оттуда со всеми деньгами – перечислять можно долго. Но это, простите за тавтологию, «возможные возможности». Что он может на самом деле, я сказать не могу. До тех пор, пока не увижусь с ним лично. А этого мне ну совершено не хочется.
- Да, я помню. Вы не хотите иметь ничего общего с этим делом.
- Просто это не самый лучший способ умереть, – Фигаро допил чай и принялся одеваться. – А почему Вы спрашиваете? Хотите сколотить ударную команду по поимке псионика? Бросьте, пожалейте людей. Обратитесь в Инквизицию.
- Вы же сказали, что они не помогут.
- Не помогут. Но это дело – в их юрисдикции. А Вы переложите эту проблему на чужие плечи.
На лице главжандарма явственно отразилось все, что он думает о таком варианте развития следствия. Фигаро чуть заметно улыбнулся и примирительно поднял руки.
- Спокойно, Винсент! Я Вас понимаю: начальник жандармерии, который бежит в Инквизицию за помощью – та еще картина. Но в данной конкретной ситуации Вы ничего пока сделать не можете. Остается только ждать развития событий и не лезть на рожон. Или у Вас к главному инквизитору Френну личная неприязнь?