— Мы не сможем вернуть деньги.
— И не надо. Ты очень много работаешь, ты настойчивая, а вот Нью-Йорк жесток и ничего не прощает. Деннис рано или поздно придет в себя. Что-нибудь изменится, я точно знаю. Но пока этого не произошло, вам нужно съехать из этой квартиры, Жюль. Сделай первый взнос за какое-нибудь светлое современное жилье, где тебе станет легче жить. Я буду поручителем по ипотеке. Я хочу, чтобы у тебя было ощущение, будто ты начинаешь все сначала, хоть на самом деле это и не так. Иногда нужно немножко себя обманывать. Переезжайте куда-нибудь, где есть лифт, это поможет. Эти лестницы — кошмар какой-то. Рори уже нужна собственная комната. И купи ей побольше карандашей, деревяшек или что ей там надо. Нет ничего хуже, чем беспокоиться о деньгах. Я слышал, как родители ссорятся из-за денег, и я был уверен, что они рвут друг друга на куски. Я воображал, что утром они выйдут из спальни со своей кожей в руках. К тому же постоянно думать о деньгах скучно. Думай лучше о своих клиентах и их проблемах. Займись творчеством.
— Я ни за что не возьму у тебя сто тысяч долларов, — Жюль попыталась засунуть чек ему в карман рубашки.
— Ты что делаешь? — он со смехом уклонился. — Это как… Баффальский сосок, только наоборот? — прошептал он.
— Что? Нет, я просто пытаюсь вернуть тебе деньги, — сказала Жюль, — пожалуйста, не сопротивляйся.
— Поздно, — Итан поднял руки и отшатнулся, как будто он уже ничего не мог с этим поделать.
* * *
Вскоре после ухода Итана Рори влетела в комнату, где спал Деннис, вскарабкалась на кровать и встала над отцом, поставив ноги по сторонам от его груди. Открыв глаза, он увидел над собой силуэт дочери.
— Папа, — объявила она, — знаешь, что случилось? Итан Фигмен дал маме сто долларов! И сказал: «Возьми их, Жюль, возьми». Я сама слышала. Сто долларов, папа! — обиженно воскликнула она.
Деннис быстро оделся и вышел в гостиную.
— Итан приходил?
— Да, — ответила Жюль, — он позвонил и спросил, может ли зайти. Принес всякого вкусного, если хочешь.
— Мне не нужны его вкусности. И ты прекрасно знаешь, что деньги его мне тоже не нужны. Что, двадцатками дал, или одной купюрой, новенькой такой, хрустящей? Это так трогательно, Жюль, и так унизительно, что я поверить не могу. Зачем ты их взяла? Ты что, нищенка?
— Деннис, ты о чем?
— Рори сказала мне о сотне баксов.
— Неужели? — Жюль коротко усмехнулась.
— А что? — смутился он.
Жюль вышла из комнаты, но быстро вернулась и протянула мужу чек. Впоследствии, вспоминая эту сцену, он даже не мог сказать, что она ткнула чек ему в грудь.