Уходя из квартиры, Жюль столкнулась на лестнице с Деннисом Бойдом, который шел выносить мусор, но не смогла ему сказать: «Мы говорили о тебе, и я узнала, что ты был в больнице Лэнгтона Халла. А о „Лесном духе“ когда-нибудь слышал?»
Вместо этого она сказала:
— Привет. Ты пропустил печенье.
— Жалко. Люблю печенье, — ответил он. — Но стараюсь его не есть. А то пузо растет. Пока что не хочу быть похожим на папашу. Или вообще не хочу.
Для наглядности рукой, свободной от перевязанного мусорного мешка, который казался мокрым сквозь полупрозрачный белый пластик, он похлопал себя по животу. Теперь он был в зеленой толстовке и джинсах — одежде, надеваемой после вечеринки. Вскоре выяснится, что он слегка заторможен из-за лекарств, которые принимал от депрессии. В то время антидепрессанты были грубыми, сбивали депрессию большой неуклюжей лапищей, а не более деликатной лапкой, которую станут применять позднее.
— А еще ты пропустил припасенный Изадорой косяк, — сказала Жюль с улыбкой, которая, как ей казалось, выглядела сардонической. Она бы ни слова не сказала против Изадоры Топфельдт, если бы Деннис первым не начал, но она предполагала и надеялась, что они ее воспринимают одинаково.
— Слово какое-то не очень знакомое. Косяк. Это же травка, верно?
— Ага.
— Хочешь выпить или еще чего-нибудь? — спросил Деннис Бойд, и Жюль ответила «нет, спасибо», она устала и сыта после ужина, и сегодня в нее больше никакая выпивка не влезет. Она действительно старалась держать себя в руках после четырехлетнего пьянства, окружавшего ее со всех сторон в Баффало. Но он лишь поинтересовался, не хочет ли она зайти, и она не знала, как ответить правильно, по-взрослому. Приглашение удивило ее, поэтому она сказала «нет», хотя почти сразу же осознала, что хотела бы зайти в его квартиру. Ей хотелось посмотреть, как он живет, увидеть его скромное имущество. Она была уверена, что он аккуратен, вдумчив, трогателен.
— Ну ладно, — сказал он. — Хорошо. Тогда всего доброго. До встречи.
— До встречи, — сказала она. Если бы она еще чуть присмотрелась к нему, увидела, что он так молод, крепок и незрел, в руке у него перевязанный мусорный мешок, а рукав толстовки на плотном волосатом запястье коротковат, то, может быть, у них бы что-то началось уже в тот вечер. Однако потребовалось еще три месяца — срок, в течение которого они выполняли свои жизненные задачи порознь, казалось бы, ни к чему не готовясь, но, как выяснилось, готовясь к очень многому.
Жюль Хэндлер снова встретила Денниса Бойда зимой на улице. Он опять держал в руках пластиковый пакет и показался ей подтянутым, но немного неухоженным. Она шла в копировальный центр, чтобы сделать ксерокопию сцены из пьесы к прослушиванию. Пьеса, как она припоминала гораздо позднее, называлась «Обезьяны на Марсе». Роль ей не досталась, но все равно никто об этой пьесе никогда не слышал. Деннис шел домой из «Фудленда». В коротких мультфильмах Итана Фигмена, вспомнила Жюль, всякий раз, когда персонаж нес из магазина купленные продукты, из пакета выглядывал стебель сельдерея. «Сельдерей,