— Я обнаружил песчинки в ране.
— Значит, по-вашему, Тубиб…
— Как вы сказали? — удивился профессор.
— Так его зовут на набережных. Не исключено, что когда-то он был врачом.
И вдобавок первым врачом, которого комиссар за тридцать лет своей деятельности обнаружил под мостом Сены. Правда, в свое время Мегрэ как-то набрел там на бывшего преподавателя химии из провинциального лицея, а несколько лет спустя — на женщину, которая в прошлом была известной цирковой наездницей.
— Возможно ли, с медицинской точки зрения, чтобы человек, в бессознательном состоянии сброшенный в реку, сразу же очнулся от холодной воды и закричал? — спросил Мегрэ.
Профессор почесал затылок.
— Хм… вы многого от меня требуете. Мне не хотелось бы утверждать безоговорочно… но я не вижу в этом ничего невозможного. Под воздействием холодной воды…
— Он мог прийти в себя?
— Не обязательно. Бывает, что в коматозном состоянии больные что-то говорят и мечутся. Не исключено…
— Во время вашего осмотра он не сказал ни слова?
— Несколько раз простонал.
— Когда его вытащили из воды, у него якобы были открыты глаза…
— Это ничего не доказывает. Полагаю, вы хотели бы на него взглянуть? Пойдемте со мной.
Профессор Маньен повел полицейских в палату. Старшая сестра удивленно и неодобрительно смотрела на них.
Все больные молча следили за этими неожиданными посетителями, которые, пройдя по палате, остановились у изголовья одной из коек.
— Смотреть тут, собственно, почти не на что! — обронил профессор.
В самом деле, бинты, окутавшие голову и лицо бродяги, оставляли открытыми только глаза, ноздри и рот.
— Сколько шансов, что он выкарабкается?
— Семьдесят из ста, а то и восемьдесят, ибо сердце довольно крепкое.
— Благодарю вас, профессор.
— Вам сообщат, как только он придет в сознание. Оставьте старшей сестре номер своего телефона.
До чего же было приятно снова очутиться на улице, увидеть солнце, прохожих, желтый с красным автобус, что стоял у паперти Собора Парижской богоматери. Из автобуса выходили туристы.
Мегрэ шел молча, заложив руки за спину, и Лапуэнт, чувствуя, что комиссар озабочен, не заговаривал с ним.
Они вошли в здание Сыскной полиции, поднялись по широкой лестнице, казавшейся особенно пыльной при солнечном свете, и, наконец, очутились в кабинете комиссара.
Прежде всего Мегрэ открыл настежь окно и проводил взглядом караван баржей, спускавшихся вниз по течению.
— Нужно послать кого-нибудь сверху осмотреть его вещи.
Наверху размещалась судебно-медицинская экспертиза, различные специалисты, техники, фотографы.
— Лучше всего взять машину и перевезти сюда его пожитки.