Здесь, у самой реки, подъемный кран, выгружавший песок, грохотал еще сильнее.
— Вас зовут Жозеф ван Гут? — спросил Мегрэ, мельком взглянув на листок бумаги.
— Да, мосье. Жеф ван Гут.
— Вы владелец этого судна?
— Ну конечно, мосье, я его хозяин. А то кто же!
Из рубки тянуло чем-то вкусным. Внизу, у самого трапа, выстланного цветастым линолеумом, хлопотала по хозяйству молоденькая женщина. Мегрэ кивнул на ребенка в люльке.
— Ваш сын?
— Ха, не сын, мосье, дочка. А звать ее Йоланда. Мою сестру тоже зовут Йоланда, и она крестная малышки…
Но тут счел нужным вмешаться помощник прокурора, предварительно дав знак секретарю приготовиться к записи.
— Расскажите нам, как все это произошло.
— Ну что ж. Я его выловил, а вон тот, с соседней баржи, мне помог…
Жеф показал пальцем на «Пуату», где на корме, прислонясь к рулю, стоял какой-то человек и смотрел в их сторону, словно поджидая своей очереди.
Несколько раз пропела сирена, и мимо них, вверх по течению, медленно прошел буксир, ведя за собой четыре баржи. И когда каждая проходила мимо «Зваарте Зваан», Жеф ван Гут в знак приветствия поднимал правую руку.
— Вы знали утопающего?
— В жизни не видал.
— Давно вы стоите на причале у этой набережной?
— Со вчерашнего вечера. Я иду из Жемона в Руан с грузом шифера… Хотел было дотемна пройти Париж и заночевать у Сюренского шлюза… Да вот, слышу, двигатель пошаливает. Мы ведь, речники, не очень-то любим ночевать в Париже. Понимаете?..
Вдали, прямо под мостом, Мегрэ заметил двух-трех бродяг и среди них очень толстую женщину. Ему показалось, что он уже где-то видел ее.
— Как это произошло? Он бросился в воду?
— Вот уж не думаю, мосье! Если б он сам бросился в воду, то что же делали здесь тогда те двое?
— В котором часу это было? Где вы находились в это время? Расскажите нам подробно обо всем, что случилось в течение вечера. Вы стали на якорь у набережной незадолго до наступления темноты?
— Точно.
— Вы заметили под мостом бродягу?
— Да разве их замечаешь? Они почти всегда там торчат.
— Что вы делали потом?
— Поужинали — Хуберт, Аннеке и я.
— Кто такой Хуберт?
— Мой брат. Он работает со мной. Аннеке — моя жена, ее имя Анна, а по-нашему — Аннеке.
— А потом?
— Мой брат принарядился и пошел на танцы. Годы такие, верно?
— Сколько ему?
— Двадцать два.
— Сейчас он здесь?
— Пошел за продуктами, скоро вернется.
— Что вы делали после ужина?
— Занялся двигателем и сразу же заметил утечку масла. А поскольку я хотел отчалить сегодня утром, вот и пришлось взяться за починку.
Фламандец подозрительно оглядывал их, одного за другим, как человек, не привыкший иметь дело с правосудием.