— Вы видели, как те двое на машине выехали из-под моста Мари?
— Прочтите, что я говорил…
— Они уверяют, что не проезжали мимо вашей баржи.
— Каждый может болтать, что ему взбредет в голову, верно?
— Они еще утверждают, что на набережной не было ни души и, воспользовавшись этим, они бросили в Сену околевшую собаку.
— Я здесь ни при чем, если они называют это собакой…
Аннеке вернулась, но теперь уже без ребенка, которого, вероятно, уложила спать. Что-то бросив мужу по-фламандски, на что он кивнул, она стала разливать суп.
Баржа замедлила ход. Сначала Мегрэ подумал, что они уже добрались до места, но, поглядев в окно, увидел буксир, а за ним — три баржи, тяжело поднимавшиеся вверх по течению. Они проходили под мостом.
— Судно принадлежит вам?
— Да, мне и Аннеке.
— Ваш брат совладелец?
— А что это такое?
— Это значит, что ему принадлежит определенная доля в имуществе.
— Нет, мосье, баржа принадлежит только мне и Аннеке.
— Значит, брат служит у вас?
— Да, мосье.
Мегрэ начал привыкать к его выговору, к его «мосье» и бесконечным «верно?». По глазам фламандки было видно, что она понимает лишь отдельные французские слова и пытается угадать, о чем говорят мужчины.
— И давно?
— Почти два года…
— А где он работал раньше? На другом судне? Во Франции?
— Так же, как и я: то в Бельгии, то во Франции. Все зависит от грузов…
— Почему вы взяли его к себе?
— Нужен же мне помощник, верно? Сами видите, баржа не маленькая…
— А как же раньше?
— Что — раньше?
— Как же вы обходились без помощи брата?
Мегрэ продвигался вперед очень медленно, на ощупь, подыскивая самые безобидные вопросы — и все это из опасения, как бы его собеседник снова не заартачился.
— Я вас не понимаю.
— У вас были другие помощники?
— Конечно…
Прежде чем ответить, он покосился на жену, словно желая убедиться, что она ничего не поняла.
— Кто же это был?
Чтобы выгадать время и собраться с мыслями, Жеф опять наполнил стаканы.
— Я сам, — наконец заявил фламандец.
— Вы были матросом?
— Нет, механиком.
— А кто же был хозяином?
— Я не уверен, имеете ли вы право задавать мне подобные вопросы… Частная жизнь есть частная жизнь. К тому же, мосье, я бельгийский подданный… — Он начинал нервничать, и его акцент сказывался теперь сильнее. — Так не годится! Мои дела касаются меня одного, и если я фламандец, это еще не значит, что всякий может совать нос в мою корзину с яйцами.
Мегрэ не сразу понял последнюю фразу, но, поняв, с трудом подавил улыбку.
— Я могу опять явиться сюда — на сей раз с переводчиком — и допросить вашу жену.
— Я не позволю беспокоить Аннеке… — А придется… если я принесу вам бумагу, подписанную судьей! Вот только я думаю, не проще ли отвезти вас всех троих в Париж?