И пока все мои начинания тоже укладывались в эту схему. История никак не хотела выходить на точку невозврата, после которой все само пойдет не так, как уже пошло в прошлый раз. Нет, она так и норовит повториться, причем едва ли не худшем варианте, чем в тогда!
Борьбу с эсеровским террором я начал заранее – так сказать, превентивно. В результате его интенсивность несколько снизилась, но ведь он и начался заметно раньше! Практически одновременно с началом борьбы с ним. И если график процесса проинтегрировать, то получится то же самое значение, что в той истории, если не большее. Ну, а мелкие отличия типа того, что великий князь Сергей Александрович здесь после покушения выжил, на самом деле ни на что не влияют. Он все равно скоро помрет, у него, кажется, костный туберкулез.
Тут, конечно, мне могут возразить – а как же русско-японская война? В той истории она кончилась позорным поражением и революцией, а в этой ни войны, ни поражения вообще не было. Это что, не точка бифуркации?
Увы – похоже, что нет. Потому что оно, кроме явно видимых отрицательных, имело и положительные аспекты. Отрицательных в этой истории стало меньше, но и положительных, увы, тоже. Алгебраическая сумма не изменилась. Внешне это выразилось в росте шапкозакидательских настроений в армии и в обществе. Да мы, типа, любого вражину шапками закидаем! Ага, как же. Было уже такое, правда, чуть позже. Малой кровью, могучим ударом, да еще и на чужой территории! Не случилось бы здесь нечто похожее, только на четверть века раньше – вот что не давало мне покоя.
Опять же во время первой жизни я не так уж мало читал о революции тысяча девятьсот пятого – тысяча девятьсот седьмого годов. У нас тоже началось нечто похожее. Правда, революцией это никто не называет, так ведь дело не в названии, а в сути, а она и там и там похожая.
Разумеется, доводить дело до «Кровавого воскресенья» никто не собирался, и для предотвращения подобного были приняты меры. В частности, Георгия Гапона удалось сплавить в Финляндию – пусть лучше там шествия организовывает. Однако массовая демонстрация с последующей стрельбой все же состоялась, правда, не в Питере и не в Гельсингфорсе, а в Киеве. Причем, что интересно, за месяц до ее начала туда перебрался Витте! Разумеется, в рядах демонстрантов его никто не видел, однако это вовсе не говорило о его непричастности. Раз этот жук куда-то не пошел, то, скорее всего, знал, что там может пострадать его драгоценная шкура.
Крестьянских бунтов в этом варианте произошло мало, но зато вспыхнули беспорядки в Баку. Там сначала армяне погромили евреев (и где только нашли-то!), потом азербайджанцы – армян, а через неделю стало вообще не разобрать, кто кого бьет, и начались пожары. В Баку срочно, то есть на борту номер один, в сопровождении пятерки личной охраны вылетел председатель КГБ Медников, а батальон приданных ему войск спешно двинулся по железной дороге. Там ведь два лично моих нефтеперегонных завода, да и нефтяные вышки, хоть они пока в основном чужие, тоже хотелось бы сохранить. Ибо слово «пока» я употребил не зря. Да и нет сейчас у России другого источника нефти, хотя бы по порядку объемов добычи соизмеримого с Баку.