– По военно-морской, вероятно, привычке? – Я не утерпел и решил блеснуть интеллектом, просто, без особой цели, чтобы… ну так… из хвастовства. Не люблю чужую спесь, предпочитаю свою.
– Да! А, кстати, как вы определили? Утолите мою любознательность: вроде бы я без зюйдвестки сегодня и без морских татуировок да и по-боцмански не ругаюсь? Это Иван Иванович, что ли, вам про меня рассказал?
Оу! Мне было весьма радостно узреть неприкрытый испуг на лице лощеного и уверенного в себе Ивана Ивановича!.. Врасплох чувака застали! Я немедленно поддался наполовину интуитивному, мгновенно проскочившему в извилинах расчету и подтвердил:
– Почти да. Иван Иванович явно привык к вашему руководству, значит, давно с вами и при вас. Вы, все присутствующие, говорите, действуете, двигаетесь… по печени и в дыхалку бьете – четко, без этакой гражданской расхлябанности, свойственной нам, штафиркам, и при этом Иван Иванович туалет гальюном называет… Доктору Ватсону доводилось раскалывать ребусы и посложнее, я уж молчу о мистере Холмсе…
– А-а-а! Ларчик-то просто открывался! Все равно: Иван Иванович, извольте еще раз перешерстить компьютерное наследие господина Кирпичева – отдадим должное остроте и гибкости его ума – и перепроверить пусть даже гипотетическую возможность его проникновения в наши ресурсы. А о гальюнах поговорим приватно чуть позже.
– Да, Петр Петрович.
Черт побери, как все-таки приятно бывает сделать ответную гадость дальнему своему! За информационный косячок, так удачно мною подмеченный, Иван Иванович будет иметь бледный вид перед начальством, это уже очевидно! А не дерись и не воруй!.. Ух, я нынче злорадный!
Петр Петрович опять завел свои пояснения, и, между прочим, слушать мне их интересно! По-настоящему, без притворства интересно, пусть я даже и не догадываюсь, куда он клонит со своими лекциями.
Если прямая имитация человеческого разума с помощью компьютерных технологий была еще очень и очень далека от совершенства, почти столь же далека, что во времена Голема и Франкенштейна, то моделирование более простых алгоритмов, к примеру фиксации пофакторного сходства и различия между отдельным организмом дерева березы и общественным организмом муравейником у подножия данной березы, шли на ура.
Вдруг выяснилось, словно бы само собой, без чьего-то конкретного приоритета, что коммуникационные инструменты современного города, мегаполиса типа Москвы, Петербурга, весьма похожи, с точки зрения энтомолога, на коммуникационные инструменты муравейника, термитника, осиного или пчелиного роя, а с точки зрения кибернетика – на нейронную сеть автономного, довольно сложного организма ранга медузы или морской звезды! Электрические сети, сантехнические сети, газопроводы, автомобильные, трамвайные, троллейбусные магистрали и метро, системы светофоров, пожарная сигнализация, радио и телевидение, слухи, моды… А общепринятый язык, на котором разговаривают человеческие особи, а закодированная в символах лавина регламентов, правовой, конституционной и иной правилообразующей информации???