– Такой нет, о Великий!
– Точно нет?
– Близко нет, о Великий, ни слабой, ни сильной! Они теперь тебя издалека чуют и прячутся!
– Почему – теперь?
– Не ведаю, о Великий, не гневайся.
Когда-нибудь лопнет мое терпение, и я разгневаюсь, и я закачу моей Букач такого шелобана!.. Кошмар: не адъютант, а какая-то пластинка заезженная! «Теперь издалека чуют!» Или она как бы намекает, что я кровью умылся?.. Это ведь что-то значит по колдовским законам, обязательно в Сети поищу, справлюсь.
Забежал в продуктовую лавку возле дома, а всего-то и купил на еду обезжиренный кефир в бумажном литровом прямоугольнике: «Веселый кефирщик» или что-то в этом роде, организм иную пищу просто не способен сегодня принимать – да тут кефир бы усвоился, и то победа!..
Нет, не обнаружилось нигде засады – ни во дворе, ни в коридоре, ни в квартире.
Заперся я на два замка, из них один целый, а другой расхлябанный взломом, откупорил пакет с кефиром, поставил на пол в большой комнате, развалился рядом, открыл кейс, выпустил Букач из планшетки… Думал, сейчас разрыдаюсь или как-то иначе рефлексировать начну, а сам р-раз – и заснул мертвым сном, без подстилки, без подушки с одеялом… Сновидения были какие-то нехорошие, тревожные, к счастью, я их не запомнил. А проснулся через час – вроде бы и свеж, и эмоции как бы на нуле… Я понимаю, что спокоен только временно, дальше к вечеру такая жуть от содеянного накатит!.. Сто процентов, что накатит, но в данную минуту… Будем читать, документы изучать… С сетью сверяться. Интернет есть? Есть. Подтащу сюда комп… или еще лучше – сам туда переберусь вместе с барахлом… Поехали.
«Работа с документами», бумажными носителями информации, заполнившими трофейный кейс больше чем на две трети всего объема, пошла взасос, да так интенсивно, что ни на какие внутренние терзания сил не осталось, потому что увлекся не на шутку! Не вдруг, не в первые полчаса, но стал въезжать в «насекомые» события, невольным участником которых я оказался… к великому несчастью…
Сей Ленинградский клуб «Муравейник» оказался здоровенной конторой! В смысле не учреждением, а неким неофициальным общественным образованием, выросшим за несколько десятилетий из скромного кружка энтузиастов в мощную систему, структуру, поставившую себе целью изучить и поставить на службу человечеству добытые наукой знания. Это в самом общем виде. Кружок рос, развивался, обрастал людьми, средствами и конкретикой в поставленных задачах. Шли годы, менялись условия и люди, Советский Союз распался, а кружок устоял. И не только устоял, но расцвел, потому что вместо подпольной и полулегальной подпитки его за счет государственных НИИ пришла возможность вливать туда силы и деньги без оглядки на институтское и воинское начальство, на КГБ, на профкомы, парткомы всех рангов, на жилконторы и прочих коммунальщиков… Были бы деньги, а они были! Он, клуб этот, уже начал приносить реальную пользу, только, по правде говоря, не абстрактному человечеству, но отдельным его представителям, ставшим у руля ЛКМ, потому что не зависящая ни от кого из посторонних, но, в то же время, осмысленная сила, имеющая цель, имеющая средства, чтобы воплощать эту цель, сама по себе уже нешуточная мощь – экономическая, правовая… и не только!.. Помимо ученых, в клуб влились люди из более жестких и менее безобидных профессий – бывшие военные, бывшие эфэсбэшники, бывшие ветераны локальных войн… Возникли проблемы с мелкими бандитами, решившими доить арендованные клубом помещения – фык! – и нет бандитов, погибли в перестрелках с ментами и коллегами! Затеял мошенничество банк, в котором вращались средства «клуба», – он и обанкротился, как собирался, но средства клуба вернулись в целости и сохранности, остались нетронутыми, в отличие от топ-менеджмента банковского, которому не повезло поголовно, всем причастным без исключения, от тюрьмы до самоубийства, уж кому что выпало. И с властями тоже в итоге получилось проблемы улаживать, как правило, к взаимному удовольствию сторон: одних чиновников прикормили, других привлекли к сотрудничеству, третьих заменили на более покладистых и менее любопытных…