Он промолчал, а я подумала, что надо на него посмотреть. И желательно не бросить испуганный взгляд на полсекунды и уткнуться обратно в стол, как я недавно сделала, а нормально встретиться глазами, иначе он ещё больше укрепится в мнении, что я погрязла в своей ксенофобии, а я погрязла уже в чём-то совершенно другом, абсолютно неожиданно для себя. В чувстве вины и каких-то дурацких инстинктах, реагирующих на непонятно что.
И когда я, наконец, решилась и подняла глаза, меня ждал сюрприз – киару не было. Нет, вот это нормально – взять и уйти посредине разговора? Не спорю, сверлить глазами стол – тоже не очень нормально, но уйти – это куда сильнее оскорбить собеседника. Наверное.
– Вот, попробуйте, – внезапно раздался совсем рядом голос киару, и на стол передо мной опустилась тарелка. От голоса я вздрогнула, что явно не осталось незамеченным, а от содержимого тарелки сильно удивилась. Точнее от количества. На обычной тарелке лежала чайная ложка чего-то. И как это понимать? Столько по представлениям руан должна есть приличная девушка? Или это экономия ресурсов – вдруг не понравится, не выбрасывать же? – Много не предлагаю, потому что на некоторых людей аггру оказывает действие, аналогичное алкоголю, – пояснил синеглазый, возвращаясь на своё место с той стороны стола.
Это оказалось вкусно. Очень. Куда лучше каши, и ничего такого алкогольного я не ощутила, но просить добавки не решилась – потом сама возьму.
– Так почему именно мы? – повторила вчерашний вопрос, поедая угощение микроскопическими кусочками. Ведь оно даёт мне основание лишь изредка бросать на киару взгляды, а основное время смотреть в тарелку.
– Наша техника отличается от вашей, – да, я, в общем-то, догадываюсь, спасибо, кэп, – наша основана не столько на механическом управлении, сколько на мысленном воздействии. В большинстве своём люди не смогут воспользоваться нашим оборудованием, но оказалось, что есть очень небольшой процент людей, которые могут. Вот их мы и отобрали…
– Так это всё было неправдой? – грустно спросила я. – Весь этот совместный проект с освоением какой-то там планеты? А зачем тогда второй и третий этап?
– Ну почему же? Проект есть, мы его запланировали задолго до того, как узнали, что люди могут нам помочь и в этом… деле.
Мы помолчали, почему-то из всех вопросов к киару, которых возникало бессчётное множество, стоило оказаться от него на отдалении, сейчас остался только один, тот, который я никак не могла задать: про семью. Которая скоро его потеряет…
– Простите, – сказала я, снова погружаясь в сожаления и чувство вины. – Я и подумать не могла… – осеклась, чувствуя, что голос вот-вот сорвётся, а к глазам опять подступают слёзы. Дожили, я превратилась в истеричку и плаксу. Ещё и озабоченную.