Парикмахер вздрогнула и застыла с поднятыми вверх ножницами. Замороченная жизнью Ирка не сразу вернулась в реальность, а вернувшись, изобразила неподдельное недоумение:
– Ты хотела не коротко? Дак я, наверное, не расслышала, мне как раз показалось, ты сказала, что стричь коротко, мол, с концами, и все!
Да, это точно было «с концами!» Ирка обрила ее, обкарнала под ноль! Последний раз Ольгу так обривали пять лет назад, когда она снималась в фильме про войну, но в тот раз она готова была пойти на эту жертву ради роли, а лишиться своих прекрасных, светлых волос из-за глухой тетери Ирки?! Девушка почувствовала, что внутри ее что-то щелкнуло, какой-то предохранительный тумблер (с ней такое часто случалось, и обычно после этого она была готова оторвать гримерше-администратору, да кому угодно, голову).
– Вроде не так уж и коротко! – Ирка невозмутимо пожала плечами. – А потом, сейчас так модно. Тебе, Таня, кстати, идет!
– Что?! – взъярилась Ольга. – И я должна этому поверить?
– Да ладно тебе, Танюха, – примиряюще сказала Ирка, – подумаешь, волосы! У меня вон вся жизнь не задалась, и то ничего, терплю. А волосы скоро отрастут, вопрос времени. Куда тебе торопиться?!
«Действительно!» – усмехнулась Ольга, неожиданно успокаиваясь. А куда бедной Танюхе торопиться?! И ведь ничего – ни выволочки не устроила, ни даже не попеняла этой косорукой Ирке на очевидное безобразие – нет! Отсчитала деньги, кивнула бывшей однокласснице на прощание: мол, держись, враги не пройдут, и потопала себе восвояси.
– А маникюр? – крикнула ей вслед Ирка.
Ольга махнула рукой: как-нибудь потом. Еще пальцы отрежет «покороче» – с Ирки все станется!
* * *
Татьяне казалось, что она продолжает сниматься в кино: роскошные интерьеры дорогого ресторана, снег за окнами, рубиновый блеск в винных бокалах, Евгений Колобов рядом. И она – преподаватель французского языка из Приморска, играет роль собственной сестры. Однако в этом странном фильме «Ужин в ресторане со звездой» второй акт отличался от первого; если в начале вечера Татьяна не сводила глаз с Колобова, чувствуя, как ее переполняют волнение и легкая влюбленность, то во втором акте – второй части вечера – что-то пошло не так, не по канонам романтического жанра. А дело было в том, что Евгений Колобов с самого начала стал играть свой фильм, а вернее, театр. Театр одного актера. И в его театре Татьяне была отведена роль молчаливой зрительницы с галерки. В отдельных сценах ей позволялось бить в ладоши, шептать с придыханием «браво», подниматься на цыпочки, чтобы получше разглядеть кумира, но в основное время театрального действа ей надлежало наблюдать бенефис Евгения, восторгаться его затяжными монологами и всячески подыгрывать «звезде».