Кейтлин судорожно вздохнула, прижав ладонь к губам.
Антонио подстриг бороду, открыв четко вылепленные скулы. Темные глаза ярко сияли на похудевшем лице. Он зачесал назад черные как ночь волосы и облачился в свою прежнюю одежду. Она сидела на нем не так хорошо, как раньше, но такой дьявольски привлекательный мужчина, как Антонио, мог задрапироваться и в простыню.
Кейтлин дала волю воображению, и жар бросился ей в лицо. Антонио, распростертый на постели, одеяло едва прикрывает его мускулистое тело… в его взгляде она отчетливо видит желание… он хочет ее… Кейтлин помотала головой. Есть по меньшей мере сотня причин, по которой она не должна думать об этом, и три самые главные причины – Леон, Аннабелла и Антонио-младший. Она должна прояснить кое-что с их отцом, и разгулявшееся воображение тут плохой помощник.
– Ты выглядишь… по-другому, – выдавила она.
Мило. Почему бы прямо не сказать ему, что он – герой твоих грязных фантазий?
– Ты сохранила мои вещи? И мои бритвенные принадлежности?
Видимо, кое-что он все-таки помнил, если сумел так быстро вернуться к своему прежнему облику. Антонио всегда был прекрасен, как грех. И она все еще мечтала о нем. Год в Индонезии не остудил ее желаний.
Она пожала плечами и сделала над собой усилие, стараясь отвести от него глаза. Не получилось.
– Я собиралась прибрать в комнате, но подумала, что, может быть, дети захотят что-то взять, и оставила все, как есть.
– Я рад этому. Спасибо.
Его легкая улыбка вызвала трепет в ее теле, голова закружилась.
«Хватит. Возьми себя в руки. Поговори с ним. Прямо сейчас».
– У меня был тренажерный зал, – вдруг сказал он, прежде чем Кейтлин набралась храбрости и открыла рот. – Ты его тоже оставила?
– Там все, как было прежде.
– Я хочу посмотреть. Пойдешь со мной?
Удивленно посмотрев на него, она кивнула:
– Конечно.
Почему ее охватило такое волнение? Что такого в его просьбе? Ничего особенного. Плохо только одно – даже спустя столько лет ее по-прежнему влечет к этому мужчине.
Кейтлин последовала за Антонио. Удивительно, но он прекрасно помнил, где находится спортивный зал. Он молча окинул взглядом стены, увешанные плакатами с информацией о его боях, чемпионскими поясами, фотографиями, на которых он был запечатлен полуодетым, застывшим в момент сражения.
Было что-то странное в том, чтобы стоять вот так рядом с Антонио и смотреть на его фотографии.
– Ты что-нибудь помнишь? – спросила она, чувствуя, что молчание затянулось. Она никак не могла перестать думать об Антонио, представлять себе его обнаженную грудь. С каждой минутой ей становилось все больше не по себе, ведь он был совсем близко.