– Никакой лаванды. Ни за что!
Мелани поджала губы. Сколько еще сражений ей предстоит?
– Ладно, пусть будет голубая рубашка. Светло-голубая. Ничего слишком темного. Тебе придется сделать макияж для телевизионных программ. Не самому, конечно. Обо всем позаботятся профессионалы, тебе нужно будет просто сидеть спокойно. Это безболезненно.
– Откуда ты это знаешь?
– Изучала в колледже. Моя специальность – паблик рилейшенз, или связи с общественностью.
– Я о лаванде. О том, что женщины любят более мягкие тона.
– Скажем, я выросла в семье, в которой внешнему виду уделялось большое внимание. – Мелани немного сгладила ситуацию, не желая открывать семейную банку с червями.
– Да? Расскажи.
Мелани отмахнулась:
– Поверь мне, это скучно.
– Послушай, мне нужен психотерапевтический перерыв после интервью моей бывшей. Просто расскажи мне.
Мелани решила не отмахиваться от вопроса в основном потому, что она ненавидела, когда он сам так поступает.
– Мои родители серьезно относились к внешнему виду, хотя моя мать умерла, когда я была маленькой, так что я не помню ее нравоучений по этому поводу. – То, как Мелани относилась к смерти матери, сама она не считала нормальным. Но она была слишком мала, когда потеряла ее, и не воспринимала как реального человека. – Я скорее помню это по отцу.
Адам нахмурился:
– Например?
Мелани пожала плечами. Она много раз говорила себе, что не должна допускать, чтобы эти воспоминания заставляли ее чувствовать себя маленькой и никчемной, но именно это она и чувствовала каждый раз.
– Он заставлял меня надевать платья, старательнее причесываться, чтобы больше походить на моих сестер. Я была самой младшей из четверых дочерей, немного букой, книгочеем. Они же думали только о конкурсах красоты. Моя мать, будучи юной, выигрывала все проводившиеся конкурсы, но она и впрямь была ошеломительно красива. Я знала, что никогда не стану такой.
– Почему? Ты очень привлекательна.
Она покраснела. Глупо, но ей было приятно услышать от Адама, что она красива или по крайней мере привлекательна.
– Там требовалось больше. Ты должен был выйти на сцену, улыбаться, махать ручкой определенным образом и следовать еще миллиону правил, которые кто-то когда-то установил для этих конкурсов. Я не могла себя заставить делать все это.
– В итоге ты участвовала хоть в одном конкурсе? Или бунт начался в раннем детстве?
Мелани снова вспыхнула, не справившись со смущением.
– В одном. И я на самом деле выиграла его, но с меня этого было достаточно.
– Маленькая мисс Вирджиния?
– Да. Но я не скажу, какой титул мне присвоили, иначе мне придется убить тебя. Это слишком унизительно.