– Ровена. – Он глубоко вздохнул. – Вы не перестаете меня изумлять. Ведь между нами все еще стоит долг, который ваш отец так и не заплатил. Это вас не смущает?
– Конечно, смущает. И я ненавижу себя за то, что мне пришлось обратиться к вам. Это лишнее доказательство моего отчаянного положения. Я совершенно беспомощна и не смогу найти свою сестру сама.
– Черта с два вы беспомощны. Что угодно, только не это. Женщина, которая решилась прийти к врагу своего отца, чтобы попросить его помочь, и при этом не склоняет головы и сверкает глазами, совсем не беспомощна. – Он покачал головой, и густые пряди упали ему на лоб. В груди его зарождался безудержный, гомерический смех, бурный и заразительный. – Беспомощная леди не посмела бы взойти на борт моего корабля одна и без оружия – или чего-то, чем при случае можно было бы защититься. Вы заслужили залп в вашу честь – за храбрость, Ровена. Итак, я салютую вам за вашу смелость и дерзость. Вы точно не трусиха – это так же очевидно, как и то, что вы красавица. Но ваш отец должен мне по самые уши. Вы что, хотите еще увеличить этот долг?
– Есть… есть кое-что, что я могла бы предложить вам в качестве оплаты.
С некоторым удивлением Ровена осознала, что теперь Сирл рассматривает ее уже с другим интересом.
– О, в самом деле? Вы хотите сказать, что мы с вами могли бы… заключить некую восхитительную сделку? – мягким, едва ли не шелковым голосом спросил он, и его глаза сделались еще более голубыми, чем обычно.
Ровена сразу поняла, какого рода сделку он хочет заключить, и ярость вскипела у нее в груди – не столько из-за него, сколько из-за волнения и даже некоторого лихорадочного возбуждения, которое вызвала у нее одна лишь мысль об этом.
– Говоря об оплате, я имела в виду «Ровену Джейн».
– А зачем мне, скажите на милость, еще один корабль? У меня достаточно своих. – Сирл нахмурился. – «Ровена Джейн» принадлежит вашему отцу. Какое право вы имеете ее мне предлагать?
– Отец… отец немного не в себе из-за несчастья, произошедшего с Джейн. Он готов на все, чтобы вернуть дочь домой.
Его глаза блеснули. Казалось, он что-то прикидывал в уме, и Ровена встревожилась. Он молчал достаточно долго, хотя она была уверена, что он давно уже решил, какую цену попросить, и только поджидал подходящего момента, чтобы ее назвать.
– Хорошо. Если все это так важно для вас, то я готов заключить с вами соглашение. Но цена будет высока. Я предпочел бы не деньги. А вас, Ровена.
Ровена коротко и тяжело задышала. С изумлением и ненавистью она уставилась на Сирла. Еще никогда в жизни ее так не оскорбляли и не унижали. Эти мысли подстегивали ее, и в конце концов ее щеки запылали алым огнем, словно маки. Ах, если бы только она не нуждалась так отчаянно в его помощи! Ей до смерти хотелось ударить его по губам со всей силы, так, чтобы разбить их в кровь. За это предложение Ровена стала презирать его еще больше, но куда сильнее она презирала саму себя – за то, что, несмотря ни на что, ее все равно влекло к нему.