– Нет. Даже не думайте об этом. Две англичанки одни у берегов Африки… Что бы ни случилось, вы останетесь со мной. – Тобиас вдруг внимательно всмотрелся в нее. От него не укрылось то, какой яростью горели ее глаза, когда она говорила о Мейсоне. – Ваша пылкая речь заставляет думать, что у вас личные счеты с Мейсоном, Ровена. Однако он работал на вашего отца и проводил больше времени в море, чем на суше, стало быть, вы не могли знать его слишком близко. Вам должно было быть не больше пятнадцати, когда вы видели его в последний раз. Ответьте – у вас есть собственные причины его презирать?
Ровена расслышала в его голосе новые, странные нотки, которые не смогла распознать. Ей не хотелось отвечать на этот вопрос, и она отвела взгляд. Одна лишь тень воспоминания о том, что случилось в тот день, заставляла ее чувствовать себя грязной и потрепанной. Ей было стыдно. То, что хотел сделать с ней Джек Мейсон, хранилось в самых далеких глубинах ее памяти…
Она пожала плечами и отвернулась.
– Какое значение это имеет теперь? Как вы сами заметили, все было давно и вряд ли стоит беспокоить себя, вспоминая об этом.
– Но однако же, вас это беспокоит. Я вижу. Мейсон угрожал вам? – настойчиво спросил Тобиас. – Расскажите мне. – Внезапно он догадался: – Он напал на вас!
Она резко кивнула:
– Да. Именно так.
– А вы, будучи вспыльчивой и горячей девицей, стали обороняться.
– Это совершенно естественное побуждение. – Ровена вздернула подбородок и страстно заговорила, как будто защищаясь: – Мы познакомились, когда отец привел его в дом. Было в нем нечто, что мне не понравилось. Мне хватило двух секунд, чтобы понять, насколько он несносный и неприятный человек. Но, к несчастью, Джек Мейсон воспылал ко мне симпатией и начал преследовать меня.
– Но ведь вам было всего пятнадцать лет!
– Да, только что исполнилось. Он действительно напал на меня, когда я каталась на лошади в моих излюбленных местах – там, где вы сами однажды наткнулись на меня. Я была одна – очень юная, доверчивая и – теперь я это поняла – очень глупая. После этого я и завела своих красивых верных псов – чтобы они, если что, смогли защитить меня от мерзавцев вроде Мейсона. Он был зол, как взбесившееся животное. – Она посмотрела Тобиасу в глаза. – Но у него ничего не вышло. Я дралась что было сил, и каким-то чудом мне удалось вырваться.
– Знает ли об этом ваш отец?
– Я ему не говорила. Он был на борту корабля, готовился к отплытию из Фалмута. Кроме того, я сочла, что это совершенно бесполезно. Судно было готово отчалить, а вместе с ним убрался бы и Мейсон. Я рассудила, что вреда он мне больше не причинит, а отцу не придется лихорадочно искать другого капитана; в то время сделать это было практически невозможно, учитывая спешку. И мне было известно, каким важным было для него это путешествие.