Началась ужасная горячка. Из Петербурга по телеграфу получались строжайшія предписанія относительно немедленнаго принятія самых решительных мер. Между прочим, было предписано тотчас же изолировать самым тщательным образом губернскую земскую больницу, в которой умерли больные чумой, а также и те дома, в которых они жили перед самой болезнью. Организовался особый комитет из представителей администраціи, города и земства для борьбы с грозной эпидеміей.
Ожидался пріезд председателя Высочайше учрежденной чумной коммиссіи, принца Ольденбургскаго, о необыкновенной энергіи и строгости котораго разсказывали целыя легенды. Под вліяніем этих разсказов, представители губернской власти вдруг воспрянули, утратив свое олимпійское спокойствіе и китайскую неподвижность, засуетились, забыв даже о послеобеденном сне, винте и „Гражданине“. О страшной заразительности азіатской гостьи, об ея смертоносности передавались безчисленные разсказы—один другого ужаснее.
Паника все сильнее и сильнее овладевала обществом, Говорили о строжайшем карантине, который вот-вот должен учредиться над Самарой. Многіе серьезно подумывали о бегстве из зачумленнаго города. Губернская управа работала, что называется, не покладая рук. Заседанія, совещанія, комитеты следовали один за другим. Между прочим, земству предстояло организовать несколько отрядов из врачей, фельдшериц и санитаров.
на случай появленія страшной гостьи в том или другом пункте губерніи.
В пріемной губернской управы почти всегда толпился разный народ—искатели мест, занятіи, стипендій, подрядов и т. д. Войдя однажды в эту пріемную (я служил тогда секретарем самарской губернской земской управы), в числе разных посетителей я заметил молодую девушку, небольшого роста, одетую во все темное. Она скромно сидела на стуле, в уголке, в ожиданіи очереди. Лицо и фигура показались мне знакомыми, но по близорукости я не сразу узнал.
Где-то я видел эти грустные глаза,—подумалось мне в то время, как я проходил мимо. Но вот барышня поднимается со стула и направляется ко мне. Сцена в Сентемирах пред цынготной больницей вдруг ярко всплыла в моей памяти... Это была г-жа Ган.
■ — Здравствуйте! — сказал я. — Очень рад вас видеть... Вы имеете какое-нибудь дело в управе?
— У меня просьба... большая... Правда ли, что управа вызывает фельдшериц на эпидемію?—спросила она.
— Да, правда, — ответил я. — Почему это вас интересует?
— Я желала бы поступить фельдшерицей и отправиться на эту эпидемію.
— А вы знаете, что это за эпидемія?—спросил я
— Да, знаю,—спокойно отвечала девушка.