Побуждаемое стремленіем предоставить населенію губерніи какіе-нибудь заработки) губернское земство обратилось в Министерство Путей Сообщенія и Министерство Финансов с просьбой о скорейшем удовлетвореніи возбужденных ранее земских ходатайств относительно постройки железных дорог, проведеніе которых было уже решено и которыя должны были пересечь Самарскую губер-
нію в разных направленіях, как, например: Симбирск—Бугульма—Уфа, Кротовка—Николаевск и некоторыя другія. Но и это ходатайство не имело успеха.
Далее было отклонено ходатайство земства о разрешеніи льготнаго тарифа на перевозку по железным дорогам хлеба, предназначеннаго в неурожайныя местности на продовольствіе населенія и на обсемененіе яровых полей.
Повидимому, более сочувственно встречены были земскія ходатайства в Министерстве Земледелія и в Департаменте Уделов. Губернское земство ходатайствовало пред этими ведомствами о разрешеніи безплатной пастьбы скота как осенью 1898, так и весной 1899 года всему нуждающемуся населенію Самарской губерніи в лесах и свободных оброчных статьях, а также о безплатном пользованіи валежником, ветвями, хворостом и, наконец, о безплатном сборе листвы и жолудей.
Ходатайство это было уважено Министерством Земледелія, которое и дало знать об этом самарскому управленію государственных имуществ, поставив однако при этом следующія условія: 1) чтобы безплатная пастьба скота была допускаема лишь на тех свободных казенных землях, „где это не причинит особаго вреда лесу“, и 2) чтобы безплатное собираніе жолудей и валежника разрешалось „в казенных лесных дачах везде, где это представится возможным“.
Еще большими ограниченіями и разными коварными оговорками было обставлено разрешеніе, данное удельным департаментом по настоящему ходатайству земства. Подобныя ограниченія и оговорки
10 послужили для губернских и уездных чиновников названных выше ведомств поводом для того, чтобы, как говорится, „свести на нет" дарованныя права и льготы. Благодаря такому отношенію к делу, разрешенными льготами могла воспользоваться лишь самая незначительная, самая ничтожная часть нуждавшагося населенія.
Это тоже обычный, излюбленный пріем нашей бюрократіи: в тех случаях, когда почему-нибудь является неудобным прямо и решительно „отклонить" то или другое земское ходатайство, оно удовлетворяется и разрешается, но это разрешеніе обставляется непременно такими условіями, такими лукавыми и коварными оговорками, которыя в результате сводят совершенно на нет все те льготы и облегченія, которыя должно было повлечь за собою это разрешеніе. Местные губернскіе и уездные чиновники, давно пріученные к этой политике двоедушія, прекрасно, конечно, знают настоящій смысл, настоя щую цену подобнаго рода „разрешеній", а потому всегда употребляют с своей стороны все усилія для более полнаго достиженія тайных целей высшаго начальства.