Я таких старых еще не видела, пусть даже идеально отштукатуренных. Удивление затмевается запоздалым ужасом. Рано радовалась лазутчица в стане врага, все только начинается.
Незваная гостья, она же графиня Нирелла Уирнская меня точно не признала! Ибо встала, как вкопанная на пороге, не решаясь двигаться дальше и сказать хоть что – то. По выражению лица вижу и удивление, и недоумение, и разочарование. Миранда с Рейли тоже молчат, затаившись. Надсмотрщики, засоси их Черная дыра!
Понимая, что иного пути нет, как действовать самой, я вскочила с постели, на ноющих ногах направилась к ней с распростертыми объятиями и натянутой улыбкой неулыбающегося лица.
Бабуля Нирелла, что ниже меня на голову, не сдвинулась с места и даже рук не подняла навстречу, когда я уже ворвалась в ее личное пространство. Обняла женщину, затаив дыхание. Запахло от нее вкусными духами и старостью…
Женщина стоит, как статуя, видимо, пребывая в шоке, никакой реакции не выказывает. И я начинаю прижиматься к ней сильнее и даже подбородок укладываю поудобнее.
Обними же ты меня, старая карга, которую внучкой даже язык не поворачивается назвать! Делаю вид, что плачу. Да, Элли, унизительно, но когда страшно, когда на карту поставлено все, можно и импровизировать.
Толи сердце бабки тронула, толи просто реакция естественная вышла. Она обняла в ответ, несколько неуверенно.
– Тише, деточка, – прошептала мне. – Тише.
Жмусь сильнее, опасаясь даже смотреть в сторону Рейли, что в двух шагах от меня, стоит и явно подозревает неладное.
– Я забираю ее, ваше лечение только во вред! – Произнесла бабуля властно.
– Спасибо, – произнесла шепотом и отпряла, пряча бесстыжие глаза.
Ну не могу я так. На чувствах других играть – это ниже меня. Пусть я и из самого дна выползла, и благородства в крови не водится. Но в ее глаза мои смотреть не могут, ибо ложь в них, как на блюдце. Капитан наш всегда говорил, Элли, врать ты не умеешь.
Не умею, поэтому просто молчу и жду. Я не утверждаю, что она самая, чудом спасенная спящая больше ста лет красавица. Сижу, медленно одеваюсь, пока бабуля ждет за дверью. Волнуюсь, боюсь. Мало ли, что в ее голову стукнет. Или она уже выдала меня Рейли. Но Миранда старательно застегивает на мне платье с легкой улыбкой очарования. Словно она стала свидетелем чуда невиданного, волшебства и счастливого воссоединения семьи. Циничность душит…
Повседневное кремовое платье, коим обозвали роскошное бальное одеяние, показалось мне чересчур праздным. Но я покорно напялила его. С тугим скрипом заехала на спине молния. Грудь сдавило, талию перетянуло, дышать тяжело.