Несколько минут были посвящены объятиям, поцелуям и поздравлениям. Настя с любопытством наблюдала за Павлом Ивановичем, своим родным отцом, который, казалось, никакой неловкости не испытывал. Похоже, братец Александр был прав, все это было так давно, что уже никого взволновать не может.
Проходя в зал, Настя догнала Дашу, идущую рядом со своей матерью, и тронула ее за руку.
— Дашуня, давай будем делать лицо. Ни к чему волновать родителей. Ладно?
Даша подняла на нее больные усталые глаза и молча кивнула.
За столом Настя сидела напротив отчима, от которого не укрылась ее бледность и напряженное выражение лица. Он некоторое время молча посматривал на падчерицу, потом демонстративно вынул из кармана сигареты и сделал ей знак рукой.
Они вышли в холл, где стояли кресла и урны, сели и закурили.
— Выкладывай, ребенок, — строго сказал Леонид Петрович. — И не вздумай мне врать, что у тебя ничего не случилось.
— В загсе произошло убийство, — просто сказала Настя. — Убили невесту. Пришлось ждать опергруппу, до ее приезда никого из здания не выпускали. Поэтому мы и задержались.
— Это ты своему мужу будешь рассказывать. А мне, будь любезна, говори правду.
— Папа, ну честное слово…
— Ребенок Настя, ты меня огорчаешь, — вздохнул отчим. — Сколько раз я предупреждал, что вижу тебя насквозь. И почему ты никак это не усвоишь? Ну?
— Дай слово, что маме не скажешь, — потребовала Настя.
— Не буду я никаких слов давать, — рассердился он. — Я — старый, жизнью битый сыщик, хоть и нахожусь в последние годы на преподавательской работе, но кому и что говорить — решаю сам. И ты, малявка, мне условия не ставь.
— Не малявка, а молодая жена, женщина семейная, — с улыбкой поправила его Настя.
— Это ты Лешке своему молодая жена, а мне — ребенок. Выкладывай.
— Ну, в общем… Мне один тип угрожает, но это нормально, дело обычное. Из-за этого я немножко нервничаю. Вот и все.
— И все? Это никак не связано с убийством в загсе?
— Никак. Даже и не думай, папуля.
— Значит, связано, — констатировал Леонид Петрович. — Слишком много лишних слов произносишь, это подозрительно. Запомни, ребенок, чем больше слов — тем сильнее подозрения, что за ними скрывается обман. Сама справишься?
— Постараюсь. Но маме не говори, ладно?
— Ученого-то не учи, — усмехнулся он, гася сигарету и вставая. — Пошли праздновать. Да, кстати, тебе в загс нужно возвращаться?
— Не обязательно. Любопытство, конечно, разбирает, но для дела значения не имеет. В конце концов, я с понедельника в отпуске.
— Опять ты врешь, Настасья, — с досадой покачал головой отчим. — Пока мы с тобой здесь сидели, ты на телефон-автомат раз десять поглядела. Жетон дать?