— Хорошо, я объясню. Сегодня утром я получила письмо с угрозой и считаю, что его написал человек, который знает меня в лицо. В загсе я этого человека не видела, но это ничего не означает, потому что я по сторонам не смотрела и его не искала. Если стрелял он, то ошибиться он не мог, он меня знает и в последний раз видел не далее как вчера вечером. Значит, он кого-то нанял и дал ему мое описание. Вот я и спрашиваю тебя, можно ли было нас перепутать, исходя из словесного описания?
— Нет, ничего общего, кроме цвета волос, — твердо ответил Чистяков. — Но ты забыла одну важную вещь, Асенька.
— Какую?
— Сегодня тебя вообще нельзя было узнать по словесному описанию. Дай-ка мне ту фотографию, которую тебе сделали на крылечке.
Настя полезла в сумку и достала сделанный «Полароидом» снимок.
— А теперь подойди к зеркалу. Видишь? В зеркале ты — такая, какой бываешь каждый день. Именно такой тебя и видел тот тип, с которым ты встречалась вчера. Верно? Ну и скажи мне теперь, сильно ты похожа на свою сегодняшнюю фотографию? Можно было тебя узнать по описанию?
— Вот черт! — с досадой бросила она. — Как же я об этом не подумала? Тогда можно предположить, что, не найдя меня по описанию, он выяснил номер моей очереди на регистрацию, нашел тех, у кого была девятая очередь, и узнал, кто идет следующим. Вот и все. Как просто!
— Что — просто? Анастасия, что ты несешь? Тебя хотят убить? — с тревогой спросил Леша.
— Вполне возможно. Да не пугайся ты, его уже задержали. Если, конечно, это он.
— А есть другие варианты?
— Сколько хочешь. Например, убить хотели Карташову, а письма и второе убийство — для отвода глаз. Убить хотели ту девушку, которой прислали точно такое же письмо, как и мне. Или убить хотели ту, которую и застрелили в Кунцеве. Одна из нас четверых — настоящая жертва, а все остальное — спектакль.
— Должен заметить, довольно жестокий спектакль. Ради чего такие усилия?
— Вот и я о том же думаю… Надо повнимательнее присмотреться к семьям этих девушек. И искать среди их окружения человека, который имеет связи с загсами. Ведь узнал же он откуда-то, что все мы сегодня выходим замуж. Или…
— Или что?
— Или это маньяк, зацикленный на убийстве невест. Тогда вообще все мои рассуждения можно отправить псу под хвост.
— Лучше бы это оказался маньяк.
— Почему?
— Потому что если он интересуется только невестами, значит, тебе больше ничто не угрожает.
— Но, Лешенька, милый, если он интересуется невестами, значит, в любой день трагедия может повториться. Нет ничего хуже сумасшедшего убийцы, потому что он непредсказуем. Ты это понимаешь? Пусть уж лучше он охотится за мной.