Он отчетливо слышал страх в ее голосе и понимал, что должен успокоить ее.
— Мне нужно, чтобы вы доверяли мне, — сказал он.
— Но как я могу вам доверять?
Анатоль пристально посмотрел на нее. У него не было времени на то, чтобы ждать, когда она изменит свое мнение по поводу его предложения. Тимон уже поговорил со своим лечащим врачом и собирался как можно скорее продолжить лечение, но хватит ли ему сил, чтобы дождаться приезда Джорджи?
Анатоль глубоко вздохнул. Ведь он пообещал сделать все возможное, чтобы как можно скорее привезти сына Маркоса в Грецию и определиться с его будущим. Но с этой чертовой родственницей, его тетей, сопротивляющейся на каждом шагу, было не так-то просто договориться. Он решил, что настало время предложить ей то, что наконец заставило бы ее пойти им навстречу. Эта идея возникла у него вчера вечером, но была столь радикальной, что он до сих пор с трудом верил, как это вообще могло прийти ему в голову! Но он просто не знал, как еще сломить ее сопротивление и уговорить ее добровольно привезти Джорджи в Грецию.
— Я понимаю ваши опасения, — сказал он, стараясь не выдать своего волнения. — Но я думаю, что можно найти выход из этого тупика без всякого конфликта.
Она по-прежнему смотрела на него с тревогой.
— Но как? Вы хотите, чтобы Джорджи рос в Греции, в семье его отца. Я хочу, чтобы он был здесь, со мной. Как это можно решить?
Анатоль заговорил, осторожно подбирая слова:
— А как вы смотрите на то, чтобы поехать в Грецию вместе с Джорджи? — спросил он.
Лин уставилась на него:
— Привезти его познакомиться с его прадедушкой?
Он покачал головой:
— Нет, остаться жить там вместе с ним.
— Жить? — неуверенно отозвалась она. — Джорджи и я?
— Почему бы нет? — Анатоль внимательно наблюдал за ней.
— Но я же англичанка! — Это был единственный ответ, что пришел ей сейчас в голову.
Уголки его губ дрогнули в улыбке. Лин невольно отметила, как изменилось при этом выражение его лица, и почувствовала, что ее сердце отчего-то забилось сильнее.
— Ну и что? И англичане живут в Греции, — сказал он, бросив взгляд на серое низкое небо и унылый пейзаж. — Климат там гораздо приятнее.
— Но я еще не получила диплом, и даже когда он у меня будет, я, вероятно, не смогу заниматься практикой за рубежом. Кроме того, я не говорю по-гречески! Как я буду зарабатывать на жизнь?
Анатоль поднял брови. Она и в самом деле задала этот вопрос?
— У вас не будет такой необходимости — зарабатывать себе на жизнь.
Его ответ был встречен гневной вспышкой серых глаз, оживившей ее усталое лицо.
— Я не собираюсь жить на подаяние!