Анатоль тряхнул головой:
— При чем здесь подаяние? Вы будете получать ежемесячное денежное вознаграждение. Тимон непременно будет настаивать на этом.
Ее губы сжались.
— То есть я буду оплачиваемой нянькой? Это вы хотите сказать?
— Нет! Как вы можете быть нянькой, когда вы будете его приемной матерью?
Он думал, что его слова ее успокоят. Ничего подобного. Напротив. В ее глазах снова мелькнул страх.
— Скажите, — спросил он, — может, у вас есть какая-то… проблема с усыновлением Джорджи?
Это был точный выстрел с целью обнаружить ее слабое место. То, что он мог бы использовать, если она все-таки не захочет идти на компромисс. И все же ему не хотелось прибегать к крайним мерам — во всяком случае, сейчас, когда они наконец начали обсуждать будущее Джорджи, стараясь прийти хоть к какому-то согласию!
— Так в чем проблема? — спросил он прямо.
Лин сцепила руки на коленях. Страх мешал ей сосредоточиться. Но просто отмалчиваться она уже больше не могла.
— С того момента, как умерла Линди, — проговорила она совсем тихо, — органы опеки хотели забрать Джорджи, чтобы передать его какой-нибудь бездетной паре. Таких семей в Англии достаточно. Даже теперь, — продолжала она, — когда я подала заявление на усыновление, такая вероятность остается.
— Но вы же его родная тетя! Это дает вам явное преимущество перед другими семьями.
— Они говорят, что я слишком молода, что я не достаточно хорошо материально обеспечена, что я буду матерью-одиночкой… — Ее голос сорвался. Наступила пауза. — Но я не сдамся! — Теперь ее голос звучал почти отчаянно. — Никогда не сдамся! Что бы ни говорили власти и как бы они ни тянули! Я никогда не оставлю Джорджи! Никогда!
Сильная ладонь опустилась на ее руку, безвольно лежащую на коленях.
— Есть способ решить эту проблему. — Анатоль услышал свой голос как будто со стороны. — Вы сказали, что усыновление Джорджи осложнено тем, что вы не замужем и все еще учитесь, не имея при этом хорошо оплачиваемой работы. А что, если бы у вас был муж, который в состоянии обеспечить ваше с Джорджи материальное благополучие?
Некоторое время Лин молча смотрела на него.
— Я не понимаю, о чем вы, — наконец сказала она.
Рука Анатоля сжала ее ладонь.
— Что, если бы вашим мужем и приемным отцом для Джорджи был бы я?
Какое-то время она молчала. Потом быстрым движением высвободила свою ладонь из его руки.
— Это какое-то безумие! — воскликнула она.
Анатоль вздохнул. Другой реакции трудно было ожидать. В конце концов, он и сам так подумал, когда эта мысль впервые пришла ему в голову.
— Это не безумно, а логично. Выслушайте меня. — Он посмотрел на Джорджи. Малыш держал в руке свою любимую игрушку и при этом с интересом наблюдал за играющими на площадке детьми.