— Сколько людей приезжало в домик? Какие-нибудь разговоры вы слышали? Имена, клички?
Ефимов был дотошен и упрям, но я старалась проявлять терпение, отвечала на все вопросы и изо всех сил демонстрировала старание и желание помочь. Говорила много, но больше пространно, не вдаваясь в детали. Хотя некоторые его вопросы мне не понравились. Он будто пытался поймать меня на лжи. А потом спросил про болото.
Я глаза распахнула.
— Болото? Какое болото?
— В лесу, по которому вы шли, было болото? Какой там лес? Сосны, ельник?
— Какая разница?
Ефимов на стуле откинулся, крутил в руках чайную серебряную ложку.
— Ну как же, область у нас большая, лесов много, и он разный.
— Зачем вам лес? Я и так знаю, из какого района я приехала.
— Из какого?
— Из Пригорья. Я же машину ловила, вы помните?
— Да, да, конечно. Номер запомнили?
Я губы облизала.
— Чей номер?
— Машины, которая вас подвозила. Кто за рулём был — мужчина, женщина? Вы познакомились?
Я сжала руку в кулак, позабыв, что Серёжа её по-прежнему ладонью накрывает.
— Нет, я не знакомилась ни с кем! — возмущённо проговорила я. — Не знакомилась! Я сбежала от похитителей! Я по лесу шла, одна! А это страшно. Я боялась погони. И должна была знакомиться с водителем?! Серёжа, скажи ему!
— Жень, в самом деле…
Ефимов как по заказу навесил на лицо вежливую улыбку.
— Извините, Анастасия Николаевна, это моя работа. Мы ищем ваших… обидчиков.
Я чопорно поджала губы и вздёрнула нос.
— Я понимаю. И я хочу помочь, но мне кажется, что вам мои ответы не так уж важны. У вас своё… мнение.
— Ваши ответы очень важны, поверьте.
— Верю, — проговорила я в сторону. Руку свою всё-таки освободила и налила себе кофе. — Ещё вопросы у вас есть?
— Есть, но я, с вашего позволения, задам их вам позже. Хорошо? Когда обдумаю полученную информацию.
Коломбо фигов. Я посверлила Ефимова взглядом, потом поднялась.
— Тогда я пойду к себе, я устала.
По лестнице я поднималась, кипя от негодования. Как может этот человек не верить тому, что я говорю? Я никогда — никогда! — не врала мужу, повода не было, а мне всё равно не доверяют. Или по моему лицу заметно, что я вру? Мама всегда говорила мне, что лучше не врать. Когда я вру, у меня уши краснеют. Я машинально схватилась за свои уши.
Серёжка поднялся в спальню практически следом за мной. Вошёл, посмотрел на меня и вздохнул. А я вдруг заметила, что он выглядит не на шутку измотанным. На постель рядом со мной прилёг, и снова за руку меня взял, накрыл ладонью, а от моего взгляда уворачивался.
— Не бери в голову, — сказал он наконец.
— Ты о чём?
— О Ефимове. Просто мы, в самом деле, с ног сбились. Ничего не понятно, ты пропала, и нет тебя. Всех перетрясли, но кому в голову придёт… жену у меня красть?