— Кто ты? Как твое имя? — принц все не переставал меня удивлять. Немного найдется людей, не слыхавших о нас. Особенно в окрестных орейских княжествах. — Что делаешь один в чаще леса?
— В наших краях принято гостю первому представляться, — я не осторожничал. Просто мне нужно было время, чтоб обдумать потрясающую новость — люди за Рекой действительно полностью забыли заветы отцов! У нас даже дети знают — леса принадлежат нам!
— Ты прав, — учтиво склонил голову воин. — Прости. Мое имя Ратомир. Я старший сын ныне покойного короля Любомира из Модуляр.
— Арч, — коротко кивнул я. — Младший в семье Белого. Я из лесного народа. Это наш лес.
— И велики ли ваши владения? — неожиданно заинтересовался жрец.
— Две луны шли мы с отцом на восход, — я пожал плечами. — Лес так и не кончился…
— А много ль из этого принадлежит твоей семье? — толстяк выговаривал, конечно, сильно исковерканные, но вполне понятные слова. Да только я никак не мог ухватить их суть. Что именно он хотел узнать?
— У меня есть лук, — осторожно ответил я. — Вот этот — легкий. Дома остался еще один. Его дядя Стрибо Белый делал. Для охоты он не годится…
— И все? — гыкнул Парель кому-то-брат. — Не слишком-то твоя семья разбогатела, в чащобе сидючи…
Я силился его понять… и не мог. Слово «богато» на орейском имеет значение — «красота, посвященная богу». «Не слишком твоя семья раскрасивела, проживая в лесу»? Глупость какая!
— Ты, наверно, здесь все дороги знаешь? — принц, который должен быть уже королем, а вместо этого шляющийся за тридевять земель от родных границ, тоже вольно обращался со словами.
— Здесь нет дорог, Ратомир из Модуляр. Здесь даже троп нет. Сюда без приглашения люди не ходят. Особенно чужие.
Солнце приближалось к зениту. Лучи пробивали хвою сверкающими колоннами, превращая бор в прекрасный храм. Ветер раскачивал верхушки деревьев, колонны переползали с одной заросшей мхом кочки на другую, и по-весеннему свежая поросль вспыхивала живыми изумрудами. Или, попадая на тела мертвецов, высвечивали кроваво-красные цвета смерти, рубины. Или матовые опалы безжизненных оленьих глаз…
Спящим пора проснуться и навести порядок, коли появились люди, переставшие видеть красоту леса. Прекрасное творение, посвященное богу — истинное богатство. Призрачную, иллюзорную, вечно меняющуюся, потрясающую, трогательную красоту, которая и есть единственный настоящий Бог!
Горло перехватило. И от восторга, и от жалости к этим бродягам, коим мошна застила глаза и обманула их язык…
— Как же вы ходите? Ни троп, ни дорог… Варварская страна… — жрец даже глаз не поднял от ладони, на которой пальцем пересчитывал серебряные и золотые монетки.