– Вот как… – с легкой иронией взмахнула бровями Наталья, после того, как Максим в двух словах объяснил, в чем дело. И со значением смерила его взглядом.
– Я – другой случай! – Запротестовал, поняв взгляд, Максим. – Члены императорской семьи поступают в РИВАКОС автоматически и вне конкурса! «Дабы невежеством своим оные отроки не посрамили Отечества»! – Процитировал он, величественно поведя дланью. Получилось… не очень, и компания весело зафыркала.
– Так ты… – догадался Олег.
– Ну, да! Именно на Углич и лечу завтра. Ты, надо полагать, тоже? – Максим подмигнул. – Экспрессом, верно?
Они прыгали на грави-лифте вниз, на танцпол, танцевали, взлетали обратно, весело болтали, снова танцевали. И, несмотря на вновь обретенное спокойствие, Олег все равно чуть не сомлел, когда простая комбинаторика и соотношение быстрых и медленных танцев сделали свое дело и правила приличия заставили его пригласить на танец Наталью. Танцевать Олег умел. На «Этике и эстетике» учили и этому.
– А что ты тогда сделал? – поинтересовалась Наталья, тончайшим женским чутьем (и с немалым моральным удовлетворением, удивившим ее саму) ощущая алчущую нерешительность мужской руки на своей талии.
– Когда? – Олег был вынужден прокашляться, чтобы прогнать ком из горла, и повторить. – Когда сделал?
– Вначале. Иван сказал что-то такое: «Соре асуру как-то-там». Что это было? Это на японском, да? Что означает? Ты после этого стал совершенно другой!
Она деликатно не стала напоминать, каким именно Олег был до того, как стал «другим». С другой стороны, она могла бы деликатно вообще не поднимать эту тему.
– «Не вешать нос, господин мечник!» – рассмеялся Олег. – Это был «якорь» одной из моих программ аутотренинга.
Наталья сделала большие глаза, подталкивая Олега к разъяснениям.
– Иван заметил, что я нахожусь в несколько… – Олег замялся. – В несколько невменяемом состоянии и напомнил мне о необходимости привести себя в норму. Бывают такие случаи, когда забываешь, как рубашку застегивать. Тут без помощи товарища не обойтись!
Он рассмеялся. Ему было хорошо. Очень хорошо! Держал в руках это невесомое чудо. Ее лицо было в каких-то сантиметрах. А губы иногда касались мягких волос. А гибкое хрупкое тело, отделенное какими-то жалкими миллиметрами тонкой ткани, обдавало жаром. И – надо же! – даже не пыталось отстраниться на «пионерское расстояние». Мурашки бежали куда-то вниз, по дороге заставляя волосы вставать дыбом. Только самоконтроль и концентрация на разговоре позволяли Олегу вовсе уж не оконфузиться – очень уж тонкой была ткань его модных и удобных брюк.