Боль навалилась в очередной раз с новой силой. Задыхаясь, Олег прошипел:
– Гребанный Мельниченко! Так примитивно взять меня «на слабо»! Мы ведь с тобой даже близко про спарринг не думали! Коз-з-зел!
– Да, уж! Ну, у тебя будет хоть какое-то моральное удовлетворение – начистишь ему рыло.
– Дудки! Я теперь – пилот-сенс. Даже если б не хотел, все равно убью ненароком. А пользоваться этим научусь года через три, не раньше.
– Да? Действительно. Жаль. Меня в ближайшие годы за границы Империи уж точно не выпустят. Ну, тогда начистишь через три года. Тоже мне – нашел проблему…
– К тому времени его прибьют без моей помощи. Говнюк!
Олег помолчал, пережидая приступ особо сильной боли в правом плече.
– Может, обойдется?
Мисаки, как всегда, прекрасно поняла, что он имел в виду:
– Не-а… Сам должен понимать. Необученный сенс-пилот. На своей территории. Нонсенс. А уж на чужой…
Мисаки помолчала. Олег и сам все прекрасно понимал.
– Будешь по мне скучать, Олег?
– Что? Я? Смеешься! – Возмутился Олег. – С чего мне скучать!
Как всегда, Мисаки он обмануть не смог.
– Бака! – Хмыкнула Мисаки. – Секс с тобой был приятен. Я тоже сильно скучать не буду, но полноценную тебе замену придется поискать. Впрочем, у тебя с этим тоже будут проблемы – в постели я была хороша-а-а!
Несмотря на боль, Олег почувствовал, как жар заливает лицо, находящееся над поверхностью геля. Он даже закашлялся.
– И краснеешь, будто девственник! Странно, я у тебя совершенно точно не была первой! Может быть, была второй? А первой у тебя была какая-нибудь опытная женщина, старше тебя раза в два. Угадала, да?
– Вот что меня в тебе всегда подкупало, Ми-тян, так это беспардонность, помноженная на отсутствие комплексов, доходящая до бесстыдства и асоциальности! – Выдавил из себя красный, как рак, Олег.
– Я такая! – Весело оскалилась Мисаки. – Умеешь ты… классифицировать!
А Олег внезапно понял и мысленно обозвал себя бесчувственным пеньком:
– Больно, Ми-тян?
– Терпимо. – Сквозь зубы. – Женщины вообще выносливее мужчин. Боль во время родов убьет любого мужика. Если б вы еще рожать умели…
Олег остро (с какой-то даже ненавистью) пожалел, что не может вытащить руку из кокона… Корпус его кокна со стороны Мисаки затрещал, образовалась шишка-вздутие и разбежалась паутинка трещин.
– Эй-эй! Держи себя в руках, мечник-сан! – Несмотря на боль, Мисаки весело рассмеялась.
– Что-нибудь помнишь? Из вчерашнего.
– А чего тут помнить-то? Мне же запись прокрутили, чтобы отвлечь! Было круто! Правда, нихрена меня отвлечь не смогли. А вот если предположить, что и отец с этой записью ознакомился… ничего удивительного, что он принял решение о моем срочном возвращении. А если запись видела дражайшая матушка… то папеньке кирдык – хаха-уэ