Консилиум врачей собрался утром. По старинке, лично. Семь солидных корифеев. Четверых Олег знал… не лично, разумеется – видел их на иллюстрациях в нескольких популярных книгах по нейро-управлению. За каждым – один-два ассистента. О некоторой щекотливости момента и о политической подоплеке вопроса свидетельствовало то, что трое из семи «светил» являлись «эльфами». Насколько понял Олег, «эльфы» преподавали в каких-то российских учебных заведениях на Угличе – потому и смогли так быстро прибыть. Но являлись подданными Светозарного, разумеется. Что, наверняка, было одним главных условий их присутствия здесь.
Эльфы в старомодных белых врачебных халатах… Олег до сих пор удивлялся, когда видел кого-нибудь из представителей этого народа «вживую»… Мисаки, кстати, такого удивления никогда не вызывала – к ней он привык, наверно.
Хм… а ассистентами у них – молоденькие девушки не-«эльфийки»… С одной стороны, понятно -проблем у «эльфов»-мужчин с набором к себе ассистентов-девиц из не-«эльфов» быть не должно – поди очередь выстраивается из таких вод симпатичных глупышек. А с другой стороны – отбор идет не по уровню интеллекта, а по… какой там в одной умной книжке термин проскакивал… «примативности»? Хотя, вот у одного из «эльфов» – ассистент-мужчина. С бородкой даже. И, судя по замаслившемуся взгляду на Мисаки, ориентация вполне стандартная. Так что – спорный вопрос, спорный.
Медицина, кстати, оказалась одной из самых консервативных областей знаний – и многое делалось вот так, по старинке: врачи ощупывали пациентов, не доверяя приборам, сами осматривали, задавали вопросы. Для присмотра за больными они рекомендовали нанимать сиделок… В их, с Ишики, случае, правда, этому помешала вооруженная охрана и обрадованная суета спецслужб, которые любой свой чих склонны окружать грифами секретности и завесой многозначительного молчания.
Никто их, опять-таки, не допрашивал. Как и предполагал Олег. И так все было понятно: у Российской Империи и у Империи Сияющих Звезд появилось по одному пилоту-сенсу… радоваться надо! По погибшему, оказывается, Мельниченко, никаких терзаний совести не было – будь Олег в здравом уме, ни за что не допустил бы смерти инструктора. Вины за собой Олег не чувствовал.
– Я хочу, чтобы ты помирился с Олегом, Куросаки!
Эти глаза надо было видеть! Такая обида их затопила.
– Но… – Голос обманутого ребенка.
– Рон-кун… – Тихо и серьезно оборвала его Мисаки.
Куросаки поперхнулся. Как, впрочем, и Олег. Рон? Постойте-постойте…
– Рон? Рон Ишики? – Уверенно предположил он. – Младший брат. Тогда Сакура… Хотя, нет-нет… Сакура, наверняка та, за кого себя выдает.