– Согласно вашим законам, если ты считаешь меня равным себе (а твой поступок говорит именно об этом), твоя жизнь принадлежит мне и я могу делать с ней, что захочу. Так?
– Хай. – Еще более тихое.
А «массажистка»… (Да какая, к черту, массажистка! Как минимум, высококвалифицированная медсестра с опытом полевой работы под обстрелом!) Девочка обернула полотенцем лезвие катаны и осторожно вытянула его из раны. Бережно отложила катану в сторону.
– Приказываю. Сохранить свою жизнь до того момента, когда я сам решу, что с ней делать. Если ты умрешь без моего приказа – покроешь свое имя и имя клана позором, как солдат, сбежавший с поля боя. И я тогда обязательно позабочусь о том, чтобы твое имя смешали с грязью даже за пределами Восходящих Звезд. Приказ ясен?
– Хай, господин. – Шепот. – Сохранить жизнь до момента, когда господин решит, что с ней делать. Умереть – значит, покрыть себя позором.
Олег отпустил руки Изуми. Если он что-то понимает в этой жизни, то других попыток самоубийства девушка делать не станет.
– Олег-сама… Вы оставили халат за ширмой. – Спокойный голос «девочки».
– Что?
– Халат. За ширмой. Вы немного не одеты, Олег-сама.
Это она вовремя – на улице послышался скрип тормозов, отрывистые команды и топот ног по деревянному настилу веранды.
М-да… Как-то все по-книжному получается, думал Олег. Что ему делать с Изуми, ставшей теперь согласно местным законам (не обычаям, а законам… конкретно, «Уложению о Чести», параграф такой-то) почти рабыней. С ее жизнью он теперь может делать все, что угодно… Очевидный ответ альтернативно одаренных личностей, намекающих на то, что можно сделать с красивой рабыней, не принимается: согласно тем же законом он, Олег, властен только над жизнью, «а над Честью властен лишь он сам».
– Олег-сама…
Олег, завязывая пояс, обернулся.
– Олег-сама, я совершеннолетняя. Мне двадцать один. Чиёко Каванагура. Побочная ветвь клана Окаджима. В вашем полном распоряжении, Олег-сама! – Девочка села на корточки, соединила указательные пальчики и простерлась в долгом церемониальном поклоне.
Вот так вот. Что и требовалось доказать. Члены клана Окаджима, официальной наследницей которого является Изуми-химе, теперь тоже – большие-большие должники Олега. «Олег-сама». Тьфу!
И – особенно неприятное чувство – кажется его только что переиграли, точнейшим образом просчитав и «втюхав» в кровные должники «маленький, но гордый» клан, который ему совершенно не нужен! Но, получается, Изуми талантливо играла?
Нет, ни разу не получается: чувство настоящей опасности, когда она была готова броситься на него с катаной, если б он попытался завалить Чиёко на кушетку, мертвенная бледность, когда она решилась на сеппуку… Хм…