– Вот это новость! Пошли скорее в гараж, посмотрим автомобиль.
– Сходим мы туда, сходим. Вот только как ты посмотришь на то, что автомобиль у тебя в гараже некоторое время постоит, пока суть, да дело. Я и арендовать его могу у тебя на это время.
– Да ты что! Пусть стоит до тех пор, пока я себе автомобиль не куплю! И денег мне никаких не надо. А почему ты его в гараж того мужика не отгонишь?
– Я ж тебе говорил, что до вступления в наследство я не имею никакого отношения к нему. Представь себе, я отгоняю автомобиль в гараж, а у меня ни свидетельства о регистрации на него нет, ни доверенности. Да и ключей от гаража тоже нет. А ехать надо на Выборгскую сторону: конец-то не близкий. А тут ГАИ! Повяжут меня, да ещё заявление моё, что я подал нотариусу с просьбой дать мне право на управление имуществом господина Белова, не поддержат! Лучше немного подождать, пока с заявлением ясность появится.
– Это-то ясно. А кто такой господин Белов? Что твоя мать-то говорит?
– Знаю только, что он предприниматель, совладелец двух небольших предприятий. А матери про наследство я ничего не говорил: не знаю, как она отреагирует. Не буду события торопить.
– А у тебя-то есть экземпляр завещания? Нотариус отдал?
– Есть, конечно. Он копию мне сделал. Могу показать: она у меня с собой.
После того, как Женька познакомился с завещанием, все сомнения, если они у него и были, отпали, и он с лёгким сердцем разрешил Виктору использовать свой гараж.
* * *
В первый день после закрытия больничного Виктора познакомили с графиком работы на месяц. Уже завтра он должен был везти группу туристов в трёхдневное путешествие в Хельсинки. В пятницу – четырёхдневная поездка в Швецию в Стокгольм, потом недельная поездка по столицам прибалтийских республик и, завершая месяц – недельная поездка в Норвегию к фиордам с заездом в Осло. Всего в поездках в течение месяца Виктор должен находиться двадцать один день, отдыхать – девять.
Его постоянный напарник: пятидесятилетний ширококостный мужчина – Павел Ильич очень был рад возвращению Виктора на работу. Они работали вместе около года, притёрлись друг к другу, хорошо знали слабые и сильные стороны напарника. Правда Павел Ильич никакими языками кроме русского и матерного не владел, но употреблял их всегда строго по назначению и раздельно. При общении с туристами и напарником употреблял только русский, при любом ремонте автобуса – только матерный.
Как правило, он предпочитал сидеть за рулём в ночных переездах между городами, а днём – отсыпаться на заднем сидении автобуса. Водить автобус по городу он не любил: плохо ориентировался по карте, не зная языка страны пребывания, где приходилось быстро принимать решения по совершению поворотов и остановок. Виктор же напротив, предпочитал ночью спать, а вождение автобуса по городу было для него одним удовольствием: он заранее, обладая отличной зрительной памятью, выучивал наизусть перед поездкой карты городов, в которых были запланированы экскурсии, и их маршруты и почти никогда не ошибался.